Франт 3
Шрифт:
Что молчишь, Сань, согласен?
— Угу.
Что-то ты неразговорчив как-то, последнее время.
— А смысл? Ты и так уже почти свободно оперируешь моими знаниями и воспоминаниями. Я уже и не особо себя отделяю от тебя. Говорил же, мы срастаемся(умиротворенно).
А мне как-то в этом почудилось некое принятие и смирение, словно бы я его «дожираю», а он уже лишь ждет: поскорее бы. Жуть.
Но я сейчас под веществами и шаманской магией, поэтому плевать. У меня нет никаких сомнений, а враг уже близко. Арррр, дайте мне его!
Мимо промчала тройка мотоциклов с колясками, причем на этот раз это были не Гессенцы, а полурослики. И когда эти лихие «всадники» вынырнули из леса на просторы, один затормозил у кромки, как раз на 3 часа от меня, спешив двоих с карабинами, теперь бдительно поглядывающих в тыл и по флангам, пока пулеметчик в своей коляске взял под прицел пространство впереди себя. Другие же два мотоцикла разведчиков довольно безбашенно погнали по пыльной грунтовке к Пацевичам, где всё еще шумели не убравшиеся до сих пор союзнички.
Я никак не реагировал, в конце концов последними будут отбывать броневозы, за руль которых посадили пленных полуросликов из экипажей захваченных бронемашин, а в башни запихнули самых тощих и мелких ушастых, что и будут управляться с дюймовой автопушкой со спаренным третьдюймовым пулеметом. Так что отбиться от нагло влетевших в поселок мотоциклистов будет кому. Ну а от тех, спешившихся стрелков, меня неплохо прикрывает кустарник, поэтому до раскрытия моей лежки опасаться нечего.
Наконец показались и танки. Два легких бронехода чем-то напоминающих т-26, ну или Виккерсы, если хотите. Точнее первый был словно поздний Т-26 с конической башней и вооружен очевидно двухдюймовой пушкой, а вот следом за ним гремел чисто пулеметный танчик с двумя уродливыми башенками словно воплощение и немой укор бронеходостроения Великопортугалии.
Эти «погремушки» я решил пропустить чуть вперед и атаковать, как всегда внезапно и в решающий момент всплывшим из памяти колдунством стихии Земли. Начал я как раз в тот момент, когда напротив меня, то есть на 12 часов, проезжал мотоцикл, а сразу за ним грузовик с бойцами роты охраны. Остальные пылили следом. Сами же танчики успели отдалится на несколько десятков метров вперед, предоставив мне свою корму, и будучи сейчас как раз на 2 часа от меня.
Что-то мне подсказывало, что стихия Земли — не самое мое любимое. Во всяком случае, с Огнем у меня попроще, а уж с Воздухом так и вовсе без напряга. Но выбранное колдунство не будет так же привлекать внимание, как хоть быстрый и надежный, но уж очень яркий и заметный фаербол, да и уж очень мне охота попробовать новенькое. Ну и несмотря на всю мою очевидную непредрасположенность к Земле, клокочущая в данный момент во мне ярость и бурлящее нетерпение уж очень поспособствовали тому, что я без проблем справился буквально за пять-семь секунд кручения руками.
Эти манипуляции завораживали своей красотой во Взоре, когда нити испускаемые из моих рук сплетались в затейливый узор, прежде чем отпустить получившееся воплощение красоты и могущества на волю. Когда же я закончил, то с моих рук сорвалась буроватая… эм, словно горсть земли, песка, пыли, которая стремительно, как и огнешар, помчала в сторону гремящего мотором бронехода, а спустя метров тридцать плюхнулась ему под корму.
В тот самый миг, из земли с металлическим грохотом и скрежетом вырвался Земляной Шип, который впечатляя своей мощью тут же прорвал днище танка в районе его МТО и невероятным образом застопорил на месте эту многотонную гусеничную бронемашину, что бессильно теперь гребла грунт всё так же вращающимися траками. Однако продлилось это очень недолго, и когда я таким же образом пытался нанизать передний пушечный танк, запыхтевший и закашлявший мотор пулеметного — заглох и даже возникло возгорание, по-видимому от пролившегося ГСМ.
Передовой бронеход, что уже успел удалиться метров так на пятьдесят, в момент когда из-под его катков рванул ввысь почти метровый сталагмит спеченного до каменного состояния грунта, как раз затеял поворот.
Видимо его целью было занять позицию подобно тому мотоциклу из разведки, дабы держать под прицелом своей пушки пространство до поселка, пока колонна выберется из леса и развернется в боевые порядки, чтобы войти в Пацевичи, видимо опасаясь засады, а лишней бронетехники, судя по всему, у них не было в резерве для лихих и внезапных прорывов в неразведанную застройку.
Так вот, в момент когда танк резко, как это и присуще танкам, стал поворачивать, его правую гусеницу порвало вырвавшимся из земли окаменелым шипом, от чего эту консервную банку и развернуло ко мне едва ли не фронтом, а кормой, соответственно, к поселку.
Проклятие!
Более не затягивая, я стремительно швырнул огнешар в как раз поравнявшийся с моей позицией грузовик пехоты. Встретившись с его тентом, гудящий сгусток огня традиционно рванул, а разметав содержимое кузова, повлек крики и стоны раненных бойцов внутри. Последующий огнешар, спустя рекордные четыре секунды, отправился в следующий за только что атакованным грузовиком и похоже удачно прилетел в район бензобака, сдобрив и без того приличный взрыв еще и разлившимся топливом.
Крики разбегающихся горящих факелов — это зрелище не для сабонервных. Но сейчас мне плевать.
— Красноглазые вперед! АГРРРРР!!!
Когда в мой куст прилетела очередь из пулемета удивительно резво отреагировавшего и лихо развернувшегося мотоцикла с коляской, что двигался прямо перед активно разгорающимся первым грузовиком, я уже был метрах в десяти от того места, и словно вездесущий призрак мчал вдоль колонны, то и дело на миг появляясь в просветах кустарника или деревьев, чтобы метнуть очередную порцию смертоносного и разрушительного огня во всё, что еще ехало либо уже затормозило дабы спешить десант или пассажиров. А когда в тот мой первый куст влетел и снаряд передового бронехода, я уже был метрах в сорока от того места, и на моем счету уже было четыре грузовика, три из которых очевидно везли первый взвод роты охраны, последний же был каким-то техническим.
Мне нужно было в кратчайшие сроки разрушить или повредить как можно больше транспортных средств, чтобы колонна завязла тут и не преследовала союзников, поэтому я не гнался за «фрагами» и не добивал пылающие грузовики с пехотой, тратя на это драгоценное время, а пользовался предоставившейся возможностью, пока колонна беспечна и неповоротлива будучи на марше.
Когда же и второй снаряд влетел в по-видимому всё тот же куст, я уже успел поджечь пару тягачей с топливом и разворотить машину с радиооборудованием. Разлившаяся горючка устроила ад на дороге, поэтому я посчитал что пора и честь знать, поэтому послав ввысь фиолетовый Сигнал, ну и еще несколько огнешаров вдаль по угадывающимся грузовикам второго взвода, рванул назад. При этом, пользуясь неразберихой я перебежал дорогу и оказался теперь Севернее ее, поэтому назад буду возвращаться долбя с неожиданной для врага стороны.
Фиолетовый Сигнал был условным знаком, для полкового комиссара, имени которого я не запомнил, и фон Шпок. Призван он был сообщать о стадии операции, ну и что я еще жив здоров. На такое мне пришлось пойти, чтобы убедить их не ерепениться и не ставить мне палки в колеса, а дать повоевать вволю, тем самым обеспечив им необходимое время для отхода из Пацевичей. Надеюсь время я им дал, теперь можно и пошалить.
О, офицерский автобус!
— На!
Темнота.
Я готов был выть и биться головой о стену… будь она во тьме палатки княгини Большекрутской.