Франт 3
Шрифт:
Ну? И что это за дичь про патриарха какого-то?
— Нет, Патриарх(с придыханием).
Да без разницы, можно и Патриарх с большой «Пэ». Так я жду ответа, — решил я прояснить, что ж за повод заставил так благоговеть светлых, и пасть ниц их извечных врагов — темных эльфов, пока выбравшись из своей канавы, аккуратно и без резких движений, при этом неспешно, ну а заодно и с достоинством, сближался с теми, кто еще недавно пытался меня убить. — Гадские дроу!
— Это… э-эм… это… не помню(растерянно). Проклятие, от волнения я сбился с… волны. Оно будто бы сначала как накатило, а теперь… вот. Когда ж уже эта память-то вернется(огорченно)? А, Кость?
Да ну ё… ёлки палки! Так какого ж ты… такой счастливый был, раз даже и не вспомнишь чему обрадовался? Молчишь? Ну молчи-молчи(раздраженно).
Тем временем, я с горделивой осанкой, Патриарх же ж, приблизился к замершим в нижайшем поклоне, а то и вовсе пребывающим на коленях дроу. Хотя вон, и пятерых связанных полуросликов приволокли.
Тех самых, которые по трое были в экипажах обоих броневозов, но похоже не разделили радости темных, по поводу обретения теми меня прекрасного, и не пожелали преклонить колен. Да они и огонь-то прекращать не спешили, от чего и потеряли одного своего товарища, а также обзавелись множеством синяков и тугими путами.
— Говори, — максимально властно как мог обратился я к рыжей, что судя по всему и стала источником этой вот массовой истерии, ну и моего спасения, разумеется. Причем в лучших традициях развлекательного контента, то есть нежданно и в распоследний момент.
Смешно всё это, конечно. Я сейчас в таком плачевном виде, что это вот раболепие всех окружающих, перед дурно пахнущим и изодранным босоногим оборванцем, со стороны смахивает на какой-нибудь фарс, однако же никто даже сомнений не допускает на счет моего текущего положения и справедливости происходящего. Странно всё это.
— Патриарх, — пав почему-то только на одно колено, обратилась ко мне Соня, до этого смиренно стоявшая чуть склонив голову и не поднимая глаз, а руки сложив на… короче, как футболист в стенке при пробитии штрафного, вот только гораздо аристократичнее, что ли, будто бы герцогиня перед монархом. — Патриарх, дочь некогда Дома Трепетной Лилии готова принять свою судьбу с сыном дома некогда Красного Мака. Дом Цветка возродится!
Так, ничё не понимаю. Консультант! — потребовал я ясности у моего персонального эльфа внутри, который смиренно вздохнув принялся растолковывать мне, опираясь на по-видимому вновь внезапно всплывшие познания.
— Мой Дом, который теперь стал Красного Революционного Мака, ранее носил имя, ну как она и озвучила. А также её Дом, который сейчас зовется Несгибаемой Лилии, а был, ну ты тоже слышал. Так вот, эти оба наших, некогда знатных и древних Дома, хоть ныне вполне себе рядовые и не сказать что близкие к власти или политике, как бы там мамА не старалась с этой своей политсилой, но всё же мы сейчас скорее приспособленцы и в основном технари, вояки да интеллигенция, однако когда-то мы всё же были ветвями одного Великого Дома Цветка. Древнейшего Дома тогда еще единого народа Первых, что сейчас разделен на светлых и темных, ну или эльфов и дроу. Фух, опять накатило(счастливо), и я смог вспомнить это вот всё! Ну не всё, конечно, но…
Политсила? — прервал я болтовню обрадованного новой порцией воспоминаний «попутчика».
— Да(вздохнув). МамА, ко всему прочему, еще и лидер партии Трудовая Аристократия. Только не смейся.
Не буду(улыбнувшись).
— Ну так вот, наши два Дома, обладающих столь древними корнями, давно уже хотели и имели все шансы породниться своими центральными родами Шереметьевых и Толстых, вот только…
Ага-ага, и получается эта вот рыжая хитрованка, которую я между прочим исцелил, и она уже должно быть ощутила своим Чувством Жизни это обстоятельство, а поняв что сможет теперь рожать, поспешила только что застолбить место первой жены Патриарха. Хм, шустрая девочка, ничего не скажешь.
— Эм…
Ну раз ты, Сань, согласно пророчеству умер, а значит и весь твой гарем теперь вдовы, то выходит что так. Соболезную.
— Э-эм…
Проклятье, это что ж мне теперь, еще и какую-то из этих обезбашенных и не особо строгих нравов дроу придется в жены брать(сплюнув)? Они ведь, союзнички такие, теперь нам будут ой как нужны(скривившись). Политика, люстрация их всех побери, гребаная политика(еще сильнее скривившись).
— Э-э-эм…
Вот же ж. А я ведь, Сань, похоже что теперь тоже кое-какие из твоих воспоминаний, эм… помню(невесело). Неужели мы и впрямь… срастаемся(обреченно)?
— Э-э-э-эм, пророчество(ошарашенно)?
Да(каменея лицом). Гребаное пророчество, Саня.
— Ты, — наконец обратился я к рыжей, — отойдем.
Когда же мы отдалились на некоторое расстояние, от всё так же верноподданически еще преклоняющихся дроу, то чтобы прояснить некоторые моменты и восстановить картину всего произошедшего, прежде чем делать нерадостные выводы, я вновь требовательно обратился к Соне:
— Это ты опознала во мне Патриарха?
— Да, Патриарх.
— Пророчество? — едва заметно поморщившись от своего нового «титула», решил уточнить источник всего.
— Да, Владыка.
Капец, я чувствую себя каким-то опереточным злодеем. Но удержался-таки от желания милостиво позволить обращаться ей ко мне по-простому. А то мало ли, вдруг в самом начале своего пути поломаю всю репутацию, из-за глупой и очевидно же что неуместной в данных обстоятельствах скромности. Недостаточно я пока силен, чтоб плевать на всякие там условности. Потерплю, короче.
— И конечно же, ты уже поведала Гессенке о своем открытии? — перешел я к выяснению пугающих меня перспектив, а заодно и объяснению внезапно резкого нежелания той порочной дроу моей смерти.
— Да, Мой Господин.
Да она троллит меня! Вот же ж… рыжая негодница.
— А поведай-ка мне, лапочка, — не остался я в долгу, — что ты уже успела наобещать этой вот балованной черножо… славной дщери народа тёмных?
— Совсем ничего, Сир, — не унялась эта гадкая девчонка. — фон Шпок всего лишь была обещана Великая честь в числе первых занять место подле нашего долгожданного Патриарха, что приняв под свои знамена и прочих темных отступников, ныне вставших в один ряд с истинными детьми первородных, поведет всех нас к нашей общей цели. К возрождению Первых! Разве можно желать большего?