Франт
Шрифт:
Каких же я страхов натерпелся. Да лучше б я еще пару десятков гоблинов замансил, чем побывал в том ужасном месте. Это ж кошмар, ужас, жуть и… и… без слов.
Нет, на меня никто не нападал и даже не пытался. Вся эта живность разбегались от вони, что я источал на всю округу. Но как же это страшно, когда всё вокруг сотрясается и издает леденящие душу звуки множества топающих ножек, когда повсюду носятся табуны гигантских насекомых. Просто пипец.
Что вообще может быть ужаснее, когда ты под сырым камнем обнаруживаешь кубло каких-то гадких копошащихся многоножек, противных жучков и прочей мерзости? А я отвечу. Всё тоже самое, только когда они размером больше тебя и одномоментно приходят в движение, выползая отовсюду десятками, а то и сотнями особей, чтобы сорваться куда-то и не разбирая дороги умчать. Я ж теперь спать спокойно не смогу. Я ж даже визжал как девчонка пару-тройку раз. Да я когда сбитый падал, так не боялся как сегодня. Жуть. Жуткая жуть.
Правда было еще одно важное событие. Когда я уже приближался к на удивление легко обнаруженной спаскапсуле, Система оповестила, что я, мол, приблизился к границе, отведенной для данжей четвертого класса, территории и если пройду еще километр, то миссия будет считаться проваленной, а меня вернут.
Вот оно значит, как выходит. В общем, не судьба мне пожить в каком-нибудь новом мире. Хотя если мои догадки верны, то чем круче класс данжа, тем и отведенный под него радиус должен быть больше. Но это не точно.
Но за что же я так ненавижу именно гоблинов-то? А всё просто. Эти… эти… короче, не было в капсуле спаскомплектов. Все четыре утащили куда-то, еще и ободрали всё что блестело или показалось им привлекательным. Уроды. В общем, сходил я впустую и сейчас направлялся к боссу данжа, чтобы максимально мучительно спросить с него за свой страх.
Рассказывать, как я несколько часов истязал вождя племени под стенания жен и скулеж детей не буду. Не было такого. Пока шел, уже перегорел. Пришел и тупо жахнул этого урода в моем комбезе мечом по башке. Даже тех двоих беглецов не искал, а под руку они не попались, сбежали куда-то.
Со страшной рожей миновал толпу примолкших некомбатантов, жадно дожирающих шаманку и направился к самой большой и богатой хижине вождя. Там и обнаружил искомое. Три целых кейса спаскомплектов и покореженный, но так и не вскрытый, четвертый.
Вождя, к слову, я еще не упокоил, а лишь оглушил ударом Резвого плашмя, ну и связал. Всё же, перед тем как покинуть этот мир, мне нужно попытаться активировать мою нейросеть.
Сейчас я сидел перед небольшим, где-то 30x20 см, не сильно толстым чемоданчиком из повсеместно применяемого в Единстве полимера, где и содержался тот самый спасательный комплект. Открывался он элементарно, но не зная как, не совсем очевидно, поэтому-то и был слегка помят, так и не сумевшими его вскрыть гоблинами.
Дотронувшись пальцами в определенных местах кейса, я взялся за «отлипшие» или скорее «отставшие» от корпуса «язычки», небольшие такие зоны, фрагменты, потянув за которые «разлепил» незначительный нахлест, что был в месте соприкосновения крышки со всем остальным. После этого стало возможным открыть кейс привычным нам образом, словно чемодан.
Тут, как и во множестве всего в Единстве, питание поступает при контакте с открытым участком кожи. Так например, комбезы носятся на голое тело и для работы основных систем хватает той энергии, которую вырабатывает само человеческое тело. Застежки, например, работают на принципах «слипания». Как и наша Земная «липучка», только там не механический принцип, а таковы свойства материалов. Так, для закрытия застежки, то есть её «слипания», достаточно легко прижать и провести по ней голой ладонью, что даст и энергию, и понимание сути требующегося. Эта операция там называется «приглаживание». Для открытия же, необходимо «отщипнуть». То есть потянуть голыми пальцами за определенный участок, что и произведет «разлипание». Обычно этот «язычок» слегка выступающий и заметный, ну или как в случае с кейсом спаскомплекта, становящийся таковым лишь при соблюдении определенных условий.
Всё это стало доступно начиная со 2го поколения технологий Единства, которых на данный момент всего четыре, и о которых я как-нибудь поведаю.
Итак, из всего что внутри, мне пока что необходим лишь один предмет. Тот самый «костыль», с помощью которого я и попытаюсь получить доступ к своей нейросети. Планшет!
Чтобы добраться до него, нужно для начала убрать транспортную пену. Это такая себе мочалка, губка, которая препятствует «тарахтению» содержимым всевозможных контейнеров, как в условиях гравитации, так и при отсутствия оной. Приложив руку к определенной «контактной площадке» я активировал процесс сворачивания транспортного состояния. Спустя считанные мгновения, плотная упругая масса, ранее обволакивавшая содержимое кейса и заполнявшая все пустоты, опала, превратившись в пучок отдельных волокон, словно тонкая лапша быстрого приготовления, только гораздо тоньше, и которую легко теперь вынуть всем жмутом. Ввиду того, что волокна эти весьма скользкие, нигде ничего не запуталось и за собой не утянуло. Удобная штука и ее легко можно переработать имеющимся техинструментом на что-то другое, ибо это есть тот же пресловутый полимер, ну или повторно использовать.
Взяв планшет, который ничем не напоминал привычное еще с Земли устройство, я активировал его. Это скорее, напоминало маркер, толстый фломастер. Да-да, такой себе цилиндр, из которого словно из рулетки вытягивалась тонкая широкая пленка, что по команде из гибкой становилась твердой, превращаясь едва ли не в 10-инчевый дисплей, тем самым обретая сходство с известными мне Земными аналогами.
Подобные метаморфозы, опять же являются особенностями того самого 2го поколения технологий Единства, а именно, материалы изменяющейся упругости и продвинутого оперирования энергиями. Это, как уже упоминалось, и «слипание» двух поверхностей, и теперь вот, изменение упругости, придание твердости. Те же ремни безопасности, например, что несмотря ни на что, всё еще используются в Единстве, могут быть как мягкими лентами, так и при необходимости превращаться в жесткие рейки, хотя преимущественно лишь подгоняются под конфигурацию удерживаемого тела. Ну и разумеется, две ленты можно срастить посредством упоминавшегося ранее «слипания», так что никаких пряжек, защелок, фастексов и тому подобного. Но сейчас не о поколениях технологий, поэтому возвращаюсь к планшету.
Этому устройству никакой авторизации не требуется, точнее привычных нам паролей, отпечатков пальцев, рисунка сетчатки глаза, а то и анализа ДНК. Планшет сам связался с моей нейросетью и получил подтверждение гражданства в Единстве, а значит и правомочности взаимодействия со мною. Этого было достаточно, так как он из спаскомплекта, а не личная собственность, и ни идентификатор нейросети, ни какая-либо конкретика по моей личности ему была без надобности. Лишь уточнил что я не «дикий», которым высокие технологии запрещено передавать.
Идентификатор нейросети, к слову, это можно сказать основной документ в Единстве, также является и средством банковской авторизации для расчетов, да и вообще при взаимодействии с любыми устройствами. Утверждается, что подделать его невозможно.
И да, несмотря на отсутствие у меня доступа к интерфейсу нейросети и ее возможностям, она всё же работает, пусть и не полноценно, а лишь продолжая предоставлять все требующиеся идентификаторы, как о моей личности, таки и статусе.
В общем, планшет согласился со мной работать и теперь момент истины, от которого очень многое зависит. Коды!
На все рабские импланты существуют коды доступа, то есть, у кого они есть, тот считай и владелец данной живой собственности. Потом-то их можно и поменять, но принцип именно такой. Капитан пиратов был ленивой задницей и не очень любил возиться с техникой, да и вообще работать, поэтому подготовку рабских имплантов доверял именно тех1 Фрою. Не последнему человеку на борту, к слову. Медика-то у них не имелось, вот Квинт и исполнял его функции, причем за довольно приличное вознаграждение. У него имелись пусть и недоученные базы по медицине, но уже позволяющие работать с медкапсулой. Взломанной разумеется, если бы она была оригинальная, то без сертификатов ничего подобного бы не вышло. Но суть не в этом.