Фрайдэй
Шрифт:
На самом деле все вышеуказанное значит, что для твоего создания были взяты лучшие материалы, независимо от источника. И то, что ты оказалась еще и красивой — чистая случайность.
(«Красивой»! Босс, у меня есть зеркало. Мог ли он действительно так думать? Конечно, я сложена хорошо; но это только следствие того, что я прирожденная спортсменка — что, в свою очередь, является следствием того, что я была спланирована, а не рождена. Ну что ж… приятно, что он так думал, если думал… потому что выбора у меня нет. Я есть я.)
В одном я должен если не извиниться перед тобой, то хотя бы объяснить, что случилось. Планировалось, что тебя воспитают как своего собственного ребенка
Что мне еще сказать в последнем письме? Из-за этого неудачного совпадения, когда меня осудили в самое неподходящее время, ты выросла слишком ранимой, слишком сентиментальной. Моя дорогая, ты должна полностью излечить себя от всего страха, чувства вины и стыда. Я думаю, ты искоренила жалость к себе…
(Черта с два!)
…но если нет, ты должна постараться. Я думаю, ты невосприимчива к соблазнам религии. Если нет, то я не могу тебе помочь, так же, как я не могу помешать тебе стать наркоманкой. Религия иногда является источником счастья, и я не стал бы никого лишать счастья. Но это утешение, приличествующее только слабым — а ты сильная. Главная проблема религии — любой религии — состоит в том, что религиозный человек, приняв на веру определенные утверждения, не может затем судить об их истинности, основываясь на фактах. Можно греться у теплого огня веры или избрать жизнь в суровой неопределенности рассудка — но иметь и то, и другое невозможно.
Мне осталось сказать тебе только одно — чему я рад, чем я горжусь. Я один из твоих «предков» — незначительный, но все-таки часть моего генотипа живет в тебе. Ты не только моя приемная дочь, но отчасти и моя настоящая дочь. И я этим очень горжусь.
Поэтому позволь мне в конце написать слово, которое я не мог произнести, пока был жив.
С любовью,
Хартли М. Болдуин».
Я положила письмо назад в конверт, свернулась калачиком и позволила себе поддаться худшему из недостатков, жалости к себе, делая это основательно и с достаточным количеством слез. Я не вижу ничего плохого в слезах; они хорошо смазывают душу.
Выведя их из своей системы, я поднялась, пошла умылась и решила, что закончила горевать по боссу. Я была рада и польщена, что он удочерил меня, и мне было приятно сознавать, что при моем создании была использована часть его — но все равно он был босс. Я подумала, что он разрешил бы мне один очистительный приступ горя, но если бы я это продолжала, он был бы мной недоволен.
Мои измотанные подруги все еще были в отключке, поэтому я закрыла дверь в их комнату, с радостью заметив, что это звуконепроницаемая дверь, села у терминала, засунула в щель свою карточку и вызвала «Фонг, Томосава и так далее», выяснив сначала код в справочной, а потом набрав прямой код, потому что так дешевле.
Я узнала женщину, которая ответила мне. Пониженная гравитация определенно лучше, чем лифчик; если бы я жила в Луна-Сити, я бы тоже носила только монокини. Ну, может быть, еще ходули. И изумруд в пупке. — Простите, — сказала я. — Каким-то образом я набрала код «Серес энд Саут Африка», хотя собиралась звонить в «Фонг, Томосава, Ротшильд, Фонг и Финнеган». Мое подсознание играет со мной шутки. Извините, что побеспокоила вас и спасибо за помощь, которую вы оказали мне несколько месяцев назад.
— Дудки! — ответила она. — Вы не перепутали номер. Я Глория Томосава, старший партнер в «Фонг, Томосава и т.д.», потому что дедушка Фонг удалился от дел. Но это не мешает мне быть вице-президентом «Серес энд саут Африка эксептенсиз»; мы также являемся юридическим отделом банка. А еще я chief trust officer, и это значит, что вам придется быть моим клиентом. Мы все очень огорчены известием о смерти доктора Болдуина, и я надеюсь, что вы не слишком сильно переживаете… мисс Болдуин.
— Эй, подождите! Давайте с начала!
— Простите. Обычно, когда люди звонят на Луну, из-за стоимости они хотят все выяснить как можно быстрее. Вы хотите, чтобы я повторила все сказанное, отдельными фразами?
— Нет. Я думаю, я все усвоила. Доктор Болдуин оставил мне записку, в которой сказано, что я или мой представитель должны присутствовать при оглашении завещания. Я приехать не могу. Когда оно будет оглашено, и не могли бы вы посоветовать мне, как найти в Луна-Сити кого-нибудь, кто согласится представлять меня?
— Оглашение состоится как только мы получим из Калифорнийской Конфедерации официальное уведомление о смерти, а это может произойти в любой момент, так как наш представитель в Сан-Хосе уже уплатил взятку. Кто-нибудь, кто мог бы представлять вас… может быть, я подойду? Видимо, мне надо упомянуть о том, что дедушка Фонг много лет был адвокатом вашего отца в Луна-Сити… и я унаследовала его, а теперь, когда ваш отец умер, я унаследовала вас. Если только вы не решите иначе.
— А вы сможете?.. Мисс — миссис Томосава — вы «мисс» или «миссис»?
— Смогу и буду, и я миссис. Уж лучше так; у меня сын вашего возраста.
— Быть того не может!
(Эта победительница конкурса красоты вдвое старше меня?)
— Вполне может быть. Здесь, в Луна-Сити, мы все старомодные, не то что в Калифорнии. Мы женимся и заводим детей, и всегда именно в этом порядке. Я бы не посмела быть «мисс» и иметь сына вашего возраста; меня бы никто не взял на работу.
— Я имела в виду мысль о том, что у вас сын моего возраста. У вас не может быть ребенка даже пятилетнего возраста. Четырехлетнего.
Она усмехнулась. — Вы так милы. Почему бы вам не приехать сюда и не выйти замуж за моего сына? Он всегда хотел жениться на богатой наследнице.
— А я богатая наследница?
Она посерьезнела. — Гм. Я не могу вскрыть завещание вашего отца, пока он не будет официально мертв, чего в Луна-Сити еще не произошло. Но это скоро произойдет, и нет смысла заставлять вас звонить еще раз. Я составляла это завещание. Я проверяла, какие в него внесены изменения, когда вернулась. Потом я запечатала его и положила в свой сейф. Поэтому я знаю, что в нем. То, что я сейчас расскажу вам, вы не знаете до конца этого дня. Вы богатая наследница, но охотники за приданым не будут гоняться за вами. Вы не получаете ни грамма наличными. Вместо этого банку — то есть мне — даны указания финансировать ваше переселение с Земли. Если вы выберете Луну, мы оплатим проезд. Если вы выберете агрессивную планету, мы дадим вам кинжал и будем молиться за вас. Если вы выберете планету из дорогих, например, Кауи или Хальцион, фонд оплатит вам стоимость поездки, ваш начальный взнос и предоставит вам стартовый капитал. Если вы так и не уедете с Земли, после вашей смерти сумма, предназначенная для помощи вам, будет потрачена на другие цели. Но оплата ваших расходов на переселение — прежде всего. Исключение: если вы переезжаете на Олимпию, вы расплачиваетесь сами. Из фонда вы не получаете ничего.