Френдзона. Она под запретом
Шрифт:
– Что?! – переполошился я.
– Не дергайся! Ты меня отвлекаешь, – разозлилась она, отложив машинку и стянув перчатки. – Хватит болтать, Лёва. Давай тебя усыпим?
– Твоя кровожадность меня всегда поражала! – рассмеялся я. – Так и скажи, что напортачила и испортила рисунок. Я тебя знаю как облупленную, – напомнил я ей прописную истину. – Что с тобой? Ты даже не разозлилась, что назвал тебя так не любимым тобой прозвищем.
– Да с чего ты взял?! Я просто волнуюсь, делая первую татушку в жизни! – воскликнула она, выглядя очень нервной.
Что
– Слушай, это реально огонь! – поделился я с мнущейся в сторонке Булочкой. – Если ты думаешь, что где-то напортачила, то точно нет. Давай продолжим.
– Правда? – спросила она с таким трогательным видом, что я посчитал своим долгом убедить ее в своих словах. Подошел к ней и показал на тату. – Она очень крутая. Все мне будут завидовать и спрашивать, кто тату-мастер. Откроешь свой салон и станешь рубить бабло.
Отчего-то мысль о том, что она будет делать татуировки разным парням, вот так же склоняться над ними, гладить по коже, соблазнять своим видом, мне очень не понравилась. Очень-очень не понравилась…
– Как же, – проворчала она, наблюдая за тем, как я снова ложусь на свое место. – Забыл, что мы уезжаем всего через пару недель? Думаешь, родители отправляли бы меня в лучший вуз столицы, если бы собирались позволить заниматься таким делом, как нанесение татуировок?
– Всегда можно делать это чисто для себя. Как сейчас, – добавил я, не в силах оторвать взгляда от склоненной надо мной девушки. Последнее время в наше общение стало прорываться что-то такое, что не давало мне покоя. Булочка вдруг стала девушкой, и я на свою голову начал это замечать!
– Сейчас я тебя, считай, заставила. Ты, главное, не свети ей перед дядей Багиром, он и так с детства нас дразнит. Если увидит, опять сядет на своего любимого конька, – закатила глаза мелкая.
Отец любил женить нас, начиная с самого детства, всё повторял, что Булочка еще ребенком меня приручила. Мы же лишь смеялись над его странной убежденностью в том, что рано или поздно дружба перерастет во что-то большее. Я и Булочка, представить только!
Тая
– Ну как? – спустя несколько часов трудоемкой работы спросила я. Сидела на освободившейся после Лёвы кушетке, закусив ноготь большого пальца, с волнением ожидая вердикта крутящегося вокруг зеркала парня.
Друг еще в самом начале снял с себя футболку, и я невольно скользила взглядом по его накачанной спине, любуясь канатами мышц. Удивительно, что у восемнадцатилетнего парня может быть такое тело… Ох, не о том ты думаешь, Тая! Не о том!
Бедный Лёва получил бы удар, узнай он о моих ужасных мыслишках! Мало того, что завелась во время нанесения татушки, так еще и сейчас продолжала самым бессовестным образом пялиться!
– Офигенно, мелкая! – повернулся он ко мне, сияя, как новогодняя елка.
– Вот видишь! А ты сопротивлялся! Главное – не снимай пленку, пока я не скажу, а лучше я сама ее сниму! И не мочи.
– Есть, товарищ генерал! – шутливо отдал он мне честь, подходя к стулу, на который повесил свою футболку.
– Аккуратист, – закатила я глаза, наблюдая за тем, как он надевает на себя черную, без единой складки футболку.
– Ты же знаешь маму, – как всегда, прикрылся он тетей Надей, но я-то знала, что друг сам до ужаса педантичен, я даже подозревала у него небольшое ОКР из-за его мании к чистоте и порядку.
– Да-да, – снова закатила я глаза, спрыгивая с кушетки. – Не знаю, как мы с тобой уживемся, сам знаешь, какая я неряха.
– Ничего, я справлюсь. Буду ходить за тобой и убираться…
– Ха-ха, очень смешно! – отвлекшись на пиликанье телефона, я зашла в мессенджер и открыла сообщение от мамы, которая спрашивала, успеваем ли мы на ужин.
– Что там? – заглянул в мой телефон с высоты своего роста друг.
– Эй! Ты имеешь хотя бы представление о личном пространстве? – ткнула я его в плечо.
– Мы ходили на один горшок, о каком личном пространстве ты говоришь? – ухмыльнулся этот наглец, по своей ужасной привычке щипая меня за подбородок.
– Совсем ничего от моей Булочки не осталось, – вздохнул горестно этот гад, убирая руку. Раньше там висел кусок жира, за который он любил меня «пощупать», но к тринадцати годам я, слава богу, перестала быть толстушкой, к которой он так привык.
– И хорошо, что не осталось! На ту пампушку никто бы и не взглянул!
– А кто должен на тебя глядеть? – тут же насупился он, окидывая меня подозрительным взглядом. Ну началось! Что папа, что братья, теперь еще и он! Как же меня достали эти мужчины, считающие меня ребенком! Мне, черт возьми, восемнадцать лет!
И ладно Лёва, у него-то в жилах кавказская кровь и все дела, хотя это его и не оправдывает, но моя-то семья без всяких примесей, и они должны понимать, что у меня, как и у любой девушки, должен появиться парень, но не-е-ет, Таечке же рано, Таечка еще ребенок. Бесят! Вот поедем в столицу и посмотрим, какой Тая ребенок!
– Никто, поедем уже домой, есть жуть как охота, – потащила я его на выход.
Глава 2
Тая
– Как хорошо, что Лёва присмотрит за Таечкой! – причитала мама за ужином. – Одну бы я ее ни за что не отпустила жить в большом чужом городе. Там столько опасностей для молодой девушки!
Готовые сорваться слова, что я уже взрослая, я сдержала, потому что это всё равно было бесполезно. Маму не переубедить.
– А кто будет присматривать за Лёвой? – в свою очередь волновалась тетя Надя и, положив мне на руку свою, попросила: – Таюш, ты, пожалуйста, следи, чтобы он ел. Ты точно будешь для себя готовить, а вот он может и забыть. Мужчины, они такие…
– Мам, готовить нам точно будет некогда, но есть и готовая еда, – вклинился Лёва, немного морщась, когда задел за бок краем стула.