Френки и Майкл
Шрифт:
– Вы – Мария Фернандо? – спросила Франсуаз, останавливаясь перед старой женщиной и глядя на нее сверху вниз.
– Я, – ответила старуха, почти не разжимая морщинистых губ. – И у меня больше не осталось сыновей, которых вы могли бы забрать.
– Сальвадор Фернандо – ваш сын? – спросил я.
– Я гордилась им, – сказала старуха. – Сальвадор был лучшим из моих сыновей.
Я вспомнил, сколько лет исполнилось Сальвадору; всего восемнадцать. Восемнадцать лет назад эта женщина была молодой, красивой,
То есть я знал, даже пытался представить, но не мог.
Она жила в другом мире, совсем в другом; и я боялся его, потому что порой чувствовал себя бессильным что-либо изменить
– Сальвадор просил передать вам привет, – мягко сказала Франсуаз. – Он хочет, чтобы вы знали – с ним все в порядке.
Ни один мускул не дрогнул на лице старухи.
– Вы называете это порядком, – сказала она. – Что вам понадобилось на этот раз? Хотите забрать и меня?
Я бросил взгляд на Франсуаз, она кивнула.
– Нам ничего не нужно от вас, сеньора, – ответил я. – Мы только хотели сказать, что вашего сына больше нет в тюрьме Сокорро. Он свободен.
Что-то вспыхнуло в темных глазах старой женщины; я бы сказал, что это была надежда, если бы надежда не умерла в ней уже очень давно.
– Пока он еще не может вам написать, – произнесла Франсуаз. – И, как вы понимаете, ему лучше пока не возвращаться сюда. До тех пор, пока тюрьма Сокорро не будет закрыта.
– Закрыта? – спросила женщина.
– Вы дадите показания перед правительственной комиссией? – спросил я. – Расскажете о том, что здесь происходило?
– Да, – ответила она.
Я положил руку ей на плечо. Потом я развернулся и пошел прочь.
– Она будет говорить правду, даже если эти фашисты приставят к ее голове дуло автомата, – сказал я, возвращаясь к нашему джипу. – Ей уже нечего терять в этой жизни. Но есть что защищать.
– Это меня и тревожит, – отозвалась Франсуаз.
– Думаешь, этой женщине угрожает опасность?
– Если она исчезнет, власти этого даже не заметят. Особенно, если кто-нибудь посоветует им это сделать.
– Значит, мы должны ее защитить, – сказал я.
– Как? – Франсуаз посмотрела на меня сердитыми глазами. – В округе не менее двадцати десятков деревень, и в каждой из них жителям есть что рассказать. Местным воякам достаточно провести рейды в две или три из них, чтобы запугать остальных. Как ты собираешься защищать здесь людей? Введешь войска?
Я прислушался. Издалека доносился металлический лязг.
– Ты сама ответила на мой вопрос, – сказал я и потрепал Франсуаз по подбородку. – И если уж ты взгромоздила свою хорошенькую попку на водительское сиденье, то трогай скорее.
– Зачем? – с недоумением спросила Франсуаз.
– Через две минуты мы должны быть на развилке.
Я устроился поудобнее в ожидании тряски, и Франсуаз не разочаровала меня.
– И что? – спросила девушка, заглушая мотор там, где я ей указал. – Все эти люди оказались в опасности, как только мы сюда приехали.
– Нет, – ответил я. – Комендант Илора не станет пытаться убить никого из них.
– И почему же, позволь тебя спросить?
– Он постарается убить нас, – улыбнулся я.
Франсуаз повернула голову в ту сторону, откуда доносился шум, с каждой секундой становившийся все громче.
Будь я поэтом, я бы назвал выражение ее лица угрожающим.
– Бронетранспортер? – спросила она. Я кивнул.
– Как ты и сказала, едут в деревню, чтобы напугать всех крестьян в округе. А мы покажем, что это мы угрожаем местным порядкам, а не мирные жители.
– Ты предлагаешь напасть на бронетранспортер? – спросила Франсуаз.
– Еще как предлагаю.
Она расплылась в улыбке:
– Вот за что ты мне нравишься.
Я перевернул страницу и, пробежав глазами заголовки, остановился на статье «Колебание цен на Гриффин-бирже».
Я успел прочитать ее до самой середины и споткнулся на том, что мне пришлось переводить валюту в эльфийские деньги.
Лязганье и грохот, с которым колеса ATV перебирали шипованные изнутри полосы гусениц, изрядно отвлекали меня, но все же мне удалось добраться до второго столбца.
Металлический скрежет прекратился, а шум мотора стал еще громче. Бронетранспортер остановился; наверное, причина этого состояла в том, что мой джип стоял поперек дороги.
Я поудобнее устроился на водительском сиденье, перевернул страницу и снова погрузился в чтение.
Парень в бронетранспортере оказался перед трудной проблемой: что делать, если в твоей машине не предусмотрен гудок.
Он конечно же мог объехать мою машину, окунув свой ATV на пару футов в придорожную грязь. Но я знал, что он этого не сделает.
Люди подобны собакам – их реакции всегда одинаковы.
Люк бронетранспортера с лязгом открылся, и оттуда появилось лицо, давно не знавшее мыла.
– Эй, придурок! – крикнул водитель. – Убери тачку с дороги.
Поскольку обращение «придурок» никак не могло относиться ко мне, я не стал обращать внимания на водителя.
– Эй ты! – закричал водитель. – Ты, в джипе! Я к тебе обращаюсь.
Я обернулся к говорившему и произнес:
– Надеюсь, вы не вкладывали деньги в иены? Они скоро упадут в цене.
– Чего? – спросил солдат.
– Я говорю о вложении капитала, – пояснил я, складывая газету. – Но если вас это не интересует, давайте поговорим о вас.