Фрэнни и Зуи
Шрифт:
Фрэнни неожиданно сделала попытку закурить, хотя у нее была свободна только одна рука. Она сумела открыть спичечный коробок, но так неловко чиркнула спичкой, что коробок полетел на пол. Она быстро нагнулась и подняла коробок, не трогая рассыпавшиеся спички.
– Скажу тебе одно, Фрэнни. Одну вещь, которую я з_н_а_ю. И не расстраивайся. Ничего плохого я не скажу. Но если ты стремишься к религиозной жизни, то да будет тебе известно: ты же в упор не видишь ни одного из тех религиозных обрядов, черт побери, которые совершаются прямо у тебя под носом. У тебя не хватает соображения даже на то, чтобы в_ы_п_и_т_ь, когда тебе подносят чашу освященного куриного бульона - а ведь только таким бульоном Бесси угощает всех в этом сумасшедшем доме. Так что ответь, ответь, брат, честно. Даже если ты пойдешь и обшаришь весь мир в поисках учителя - какого-нибудь там гуру или святого,- чтобы он научил тебя творить Иисусову молитву по всем правилам, чего ты этим добьешься? Как же ты, черт побери, узнаешь подлинного святого, если ты неспособна даже опознать чашку освященного куриного бульона, когда тебе
Фрэнни сидела, почти неестественно выпрямившись.
– Я просто тебя спрашиваю. Я не хочу тебя расстраивать. Я тебя расстраиваю?
Фрэнни ответила, но ее ответ явно не дошел до собеседника.
– Что? Я тебя не слышу.
– Я сказала - нет. Откуда ты звонишь? Где ты?
– А, какая, к черту, разница! Ну, хотя бы в Пьере, Южная Дакота. Боже ты мой. Послушай меня, Фрэнни, прости и не сердись. Только послушай. Еще одна-две мелочи, и я оставлю тебя в покое, честное слово. А знаешь ли ты, что мы с Бадди приезжали посмотреть тебя на сцене этим летом? Известно ли тебе, что мы видели одно из представлений "Повесы с Запада"? Вечер был адски жаркий, должен тебе сказать. А ты знала, что мы приезжали?
Видимо, он ждал ответа. Фрэнни встала, но тут же снова села. Она отодвинула пепельницу чуть подальше, словно та очень ей мешала.
– Нет, не знала,- сказала она.- Никто ни одним словом… Нет, не знала.
– Так вот, мы там были, мы там были. И я вот что скажу тебе, брат. Ты играла хорошо. Когда я говорю "хорошо", это значит х_о_р_о_ш_о. Весь этот чертов хаос держался на тебе. Даже вся эта валявшаяся до обалдения на солнце курортная публика это понимала. А теперь мне говорят, что ты навсегда порвала с театром - да, слухи до меня доходят, слухи доходят. И я помню, какой концерт ты тут устроила, когда кончился сезон. Ох, и зол же я на тебя, Фрэнни! Извини, но я на тебя так зол! Ты сделала великое, п_о_т_р_я_с_а_ю_щ_е_е открытие, черт побери, что среди актерской братии полно торгашей и мясников. Я помню, у тебя был такой вид, словно тебя огорошило то, что не все билетерши гениальны. Ч_т_о с тобой, брат? Где твой ум? Раз уж ты получила уродское воспитание, то хоть п_о_л_ь_з_у_й_с_я им, п_о_л_ь_з_у_й_с_я. Можешь долбить Иисусову молитву хоть до Судного дня, но если ты не понимаешь, что единственный смысл религиозной жизни в о_т_р_е_ч_е_н_и_и, не знаю, как ты продвинешься хоть на д_ю_й_м. Отречение, брат, и только отречение. Отрешенность от желаний. "Устранение всех вожделений". А ведь именно умение ж_е_л_а_т_ь, если хочешь знать, черт побери, всю правду,- это самое главное в настоящем актере. Зачем ты заставляешь меня говорить тебе то, что ты сама знаешь? В том или ином воплощении, где-то на протяжении этой цепочки, ты желала, черт возьми, быть актрисой, да еще и х_о_р_о_ш_е_й актрисой. И теперь тебе не увернуться. Ты не можешь взять да и бросить то, чего так горячо желала. Причина и следствие, брат, причина и следствие. И тебе остается только одно - единственный религиозный путь - это и_г_р_а_т_ь. Играй ради Господа Бога, если хочешь - будь актрисой Господа Бога, если хочешь. Что может быть прекрасней? Если тебе хочется, ты можешь хотя бы попробовать - попытка не пытка.- Он на минуту примолк.- И лучше бы тебе, не мешкая, взяться за дело. Этот чертов песок так и сыплется вниз, стоит только отвернуться. Я знаю, о чем говорю. Если ты успеешь хотя бы чихнуть в этом проклятом материальном мире, то считай, что тебе крупно повезло.- Он снова помолчал.- Меня это всю жизнь тревожило. А теперь как-то перестало тревожить. По крайней мере, я до сих пор люблю череп Йорика. Я хочу оставить после себя достопочтенный череп, брат. Я ж е-л а ю, чтобы после моей смерти остался такой же достойный уважения череп, черт побери, как череп Йорика. И т ы желаешь того же, Фрэнни Гласс. Да, и ты, и ты тоже… О господи, что толку в разговорах? Ты получила точно такое же треклятое уродское воспитание, как и я, и если ты до сих пор не знаешь, какой именно ч_е_р_е_п ты хочешь оставить, когда помрешь, и что надо делать, чтобы д_о_б_и_т_ь_с_я этого, то есть если ты до сих пор не поняла хотя бы того, что актриса должна и_г_р_а_т_ь, тогда какой смысл в разговорах?
Фрэнни сидела, прижав ладонь свободной руки к щеке, как человек, у которого невыносимо разболелся зуб.
– И еще одно. Последнее. Клянусь. Дело в том, что ты приехала домой и принялась возмущаться и издеваться над тупостью зрителей. "Животный смех", черт побери, раздающийся в пятом ряду. Все верно, верно - видит бог, от этого тошно становится. Я не отрицаю этого. Но ведь тебе до этого нет дела. Это не твое дело, Фрэнни. Единственная цель артиста - достижение совершенства в чем-то и т_а_к, к_а_к о_н э_т_о п_о_н_и_м_а_е_т, а не по чьей-то указке. Ты не имеешь права обращать внимание на подобные вещи, клянусь тебе. Во всяком случае, всерьез, понимаешь, что я хочу сказать?
Наступило молчание. Оба выдержали паузу без малейшего нетерпения или чувства неловкости. Можно было подумать, что у Фрэнни, которая все еще держала руку у щеки, по-прежнему сильно болит зуб, но выражение ее лица никак нельзя было назвать страдальческим.
Снова на том конце провода послышался голос.
– Помню, как я примерно в пятый раз шел выступать в "Умном ребенке". Я несколько раз дублировал Уолта, когда он там выступал - помнишь, когда он был в этом составе? В общем, как-то вечером, накануне передачи, я стал капризничать. Симор напомнил мне, чтобы я почистил ботинки, когда я уже выходил из дому с Уэйкером. Я взбеленился. Зрители в студии были идиоты, ведущий был идиот, заказчики были идиоты, и я сказал Симору, что черта с два я буду ради них наводить блеск на свои ботинки.
Фрэнни стояла возле кровати. Она перестала держаться за щеку и обеими руками держала трубку.
– Он и мне тоже это говорил,- сказала она в трубку.- Он мне один раз сказал, чтобы я постаралась быть позабавней ради Толстой Тети.- Она на минуту освободила одну руку и очень быстро коснулась ею своей макушки, но тут же снова взялась за трубку.- Я никогда не представляла ее на крыльце, но у нее были очень - понимаешь,- очень толстые ноги, и все в узловатых венах. У меня она сидела в жутком плетеном кресле. Но рак у нее т_о_ж_е был, и радио орало целый день! И у моей все это было, точь-в-точь!
– Да. Да. Да. Ладно. А теперь я хочу тебе что-то сказать, дружище. Ты слушаешь?
Фрэнни кивнула, слушая с крайним нервным напряжением.
– Мне все равно, где играет актер. Может, в летнем театре, может, на радио, или на телевидении, или в театре на Бродвее, черт побери, перед самыми расфуфыренными, самыми откормленными, самыми загорелыми зрителями, каких только можно вообразить. Но я открою тебе страшную тайну. Ты меня слушаешь? В_с_е о_н_и, в_с_е д_о о_д_н_о_г_о - это Толстая Тетя, о которой говорил Симор. И твой профессор Таппер тоже, брат. И вся его чертова куча родственников. На всем белом свете нет ни одного человека, который не был бы Симоровой Толстой Тетей. Ты этого не знала? Ты не знала этой чертовой тайны? И разве ты не знаешь - слушай же, с_л_у_ш_а_й, - н_е з_н_а_е_ш_ь, к_т_о э_т_а Т_о_л_с_т_а_я Т_е_т_я н_а с_а_м_о_м д_е_л_е? Эх, брат. Эх, брат. Это же сам Христос. Сам Христос, дружище.
Было видно, что от радости Фрэнни только и может, что двумя руками держаться за трубку.
Прошло не меньше полминуты, и ни одно слово не нарушило молчания. Затем:
– Больше я говорить не могу, брат.
Было слышно, как трубку положили на рычаг.
Фрэнни тихонько ахнула, но не отняла трубку от уха. Разумеется, после отбоя послышался гудок. Очевидно, этот звук казался ей необыкновенно прекрасным, самым лучшим после первозданной тишины. Но она, очевидно, знала и то, когда пора перестать его слушать, как будто сама мудрость мира во всем своем убожестве или величии теперь была в ее распоряжении. И, после того как она положила трубку, казалось, что она знает и то, что надо делать дальше. Она убрала все курительные принадлежности, откинула ситцевое покрывало с кровати, на которой сидела, сбросила тапочки и забралась под одеяло. Несколько минут, перед тем как заснуть глубоким, без сновидений, сном, она просто лежала очень тихо, глядя на потолок и улыбаясь.
Сноски:
1 - "Прекрасное пленяет навсегда" - строка из поэмы английского поэта Дж. Китса (1795 - 1821) "Эндимион". (Примеч. перев.)
2 - Боюсь, что такое эстетическое кощунство, как сноска, здесь будет вполне уместно. В дальнейшем мы непосредственно увидим и услышим только двоих, самых младших из семерых детей. Однако остальные пятеро, пятеро старших, будут то и дело прокрадываться в действие и вмешиваться в него, как некий дух Банко в пяти лицах. Поэтому читателю, быть может, будет небезынтересно заблаговременно узнать, что"в 1955 году старшего из детей Глассов, Симора, уже почти семь лет не было в живых. Он покончил с собой во Флориде, где отдыхал с женой. Если бы он был жив, в 1955 году ему было бы тридцать восемь. Второй по старшинству, Бадди, работал, как это обозначается в университетских платежных ведомостях, писателем-консультантом на младших курсах женского колледжа в штате Нью-Йорк. Он жил один в маленьком, неутепленном, неэлектрифицированном домике в километре от довольно популярной лыжной трассы… Следующая, Бу-Бу, вышла замуж, и у нее было трое детей. В ноябре 1955 года она путешествовала по Европе с мужем и всеми своими детьми. В порядке старшинства за Бу-Бу шли близнецы, Уолт и Уэйкер. Уолт погиб больше десяти лет назад. Он был убит шальным взрывом, когда служил в оккупационной армии в Японии. Уэйкер, моложе его примерно на 12 минут, стал католическим священником и в ноябре 1955-го находился в Эквадоре - участвовал в какой-то иезуитской конференции.
3 - К примеру (нем.).
4 - Черно-Желтые - британские части, посланные в Ирландию для подавления беспорядков в 1919-1921 годах. (Примеч. перев,).
5 - Перифраза строки из стихотворения английского поэта У. Вордсворта (1770-1850) "Нарциссы". (Примеч. перев.)
6 - 1-е Послание к Фессалоникийцам, 5, 17.
7 - 1-е Послание к Тимофею, 2,
8 - Евангелие от Луки, 21, 36.
9 - Английский фарфор с синим узором (Примеч. перев.)