Фридрих Барбаросса
Шрифт:
Отряды из разных областей Империи двигались в Италию сразу через несколько альпийских перевалов. Сам император с супругой и сыном Генрихом прибыл через Бреннер, а затем, обойдя стороной таившее в себе угрозу Веронское ущелье, расположился лагерем поблизости от Брешии. Он ощутил глухое раздражение, царившее в Ломбардии, уже после того, как жители Бергамо, прежде дружески относившиеся к нему, оказали ему весьма сдержанный прием. От Брешии он на всякий случай потребовал заложников, дабы гарантировать повиновение города, прежде не раз отличавшегося собственной строптивостью. Поскольку город медлил с выполнением предъявленного требования, люди императора принялись разорять округу, после чего жители Брешии поспешно выдали требуемых 60 заложников, а вдобавок еще и немалую сумму денег.
Местом сбора был назначен город Лоди, где во второй половине ноября 1166 года Фридрих провел военный смотр, а затем рейхстаг.
А Барбаросса думал прежде всего о покорении Южной Италии и покорении Сицилийского королевства. Обратившись к своему воинству с речью, он постарался поднять его боевой дух обещанием славных побед. Норманны должны были, наконец, покориться императору Священной Римской империи. Тем более что помочь ему в этом соглашались Генуя и Пиза, обладавшие большими флотами. Правда, сначала их необходимо было помирить, после чего объединенный флот мог быть направлен к берегам Сицилии. Для этого Райнальду предстояло с частью войска выступить в Геную, а архиепископу Майнцскому Кристиану с другой частью — в Пизу. Затем они должны были соединиться у стен Рима, расчистив туда путь для императора. Сам же Барбаросса с большей частью отрядов намеревался двинуться через Ломбардию и Романью в Анкону, дабы выбить оттуда вторгшихся византийцев. В качестве промежуточной цели военной кампании намечалось взятие Рима и пленение папы Александра III.
Новый 1167 год Барбаросса встречал в своем военном лагере южнее Брешии и уже в январе с войском перешел реку По. В Ломбардии тогда стояла необычайно суровая зима, лежал глубокий снег. Войско двинулось в область Болоньи, где императора встретили дружелюбнее, чем можно было ожидать, учитывая прежний опыт. Болонцы с готовностью дали требуемых 100 заложников и выплатили 6000 фунтов подати своей монетой. Продолжая марш, Барбаросса в марте разделил войско: часть его он повел к югу по адриатическому побережью, а остальные под командованием Райнальда и Кристиана должны были через Тоскану, вдоль Тирренского моря двигаться к Риму. Миротворческая миссия обоих архиепископов в Генуе и Пизе не увенчалась успехом, и в первые месяцы 1167 года война между этими враждовавшими городами возобновилась.
В то время как император в течение нескольких недель пребывал в Романье, а оба архиепископа со своим войском двигались по Тоскане, попутно собирая значительные денежные суммы, в Ломбардии сгущались тучи. Когда ломбардцы убедились, что огромные поборы проводятся с одобрения императора, в их настроении наступил перелом. Как только императорское войско в феврале 1167 года покинуло Ломбардию, представители четырех городов, Кремоны, Брешии, Бергамо и Мантуи, собрались, чтобы обсудить совместные действия. Примечательно, что Кремона и Бергамо прежде считались преданными императору, а Мантуя лишь три года назад получила от него важные привилегии. Противоречия, существовавшие между городами, удалось быстро преодолеть, поскольку дело шло о совместном сопротивлении чужеземному произволу. В марте 1167 года эти четыре города объединились в Кремонскую лигу. Они обязались впредь не вредить друг другу и возместить ущерб, причиненный за последние десять лет. Верность императору они намеревались сохранить, однако при этом признавали только те его права, которыми обладали его предшественники в течение последних ста лет. Впредь города собирались совместно отстаивать свои интересы перед папой и императором, что сделало бы их требования более весомыми. Договор заключался на пятьдесят лет, и все жители городов Лиги в возрасте от 15 до 60 лет должны были под присягой обязаться соблюдать его. Поскольку города Лиги намеревались возвратить себе свободы, коими обладали до принятия Ронкальских постановлений 1158 года, сократив тем самым права императора до размера полномочий, которые были у его предшественников, союз носил наступательный характер. Стремление к свободе явно доминировало над готовностью сохранять верность императору. Создание союза сначала должно было храниться в секрете и лишь в случае, если бы император раньше времени возвратился в Ломбардию, предполагалось публично объявить о нем.
Однако не прошло и месяца, как эта тайна раскрылась. Кремонская лига не собиралась ограничиваться только четырьмя городами-учредителями. Еще в марте 1167 года ее представители встретились с делегацией миланцев, которые после поражения 1162 года все еще жили в четырех разных деревнях. После переговоров и предоставления взаимных гарантий Милан стал членом Лиги. Уже в конце апреля миланцам с помощью новых союзников удалось вернуться в свой разрушенный город. Императорский наместник в Ломбардии граф Генрих фон Диц не имел возможности пресечь эти самоуправные действия. Возвратившись домой, миланцы принялись тут же отстраивать свой город, и прежде всего возводить новые оборонительные сооружения.
Определенную угрозу для Лиги представлял преданный императору город Лоди, с помощью которого Барбаросса мог снова подчинить себе всю Ломбардию. Города-союзники попытались сначала путем переговоров переманить Лоди на свою сторону, но после того как три попытки разбились о нерушимую верность жителей города императору, члены Лиги начали военные действия и в середине мая 1167 года приступили к осаде. Наместник императора был слишком слаб, чтобы воспрепятствовать этому. После десяти дней кровопролитных боев, ввиду угроз перебить всех жителей города, Лоди капитулировал. Теперь победители сменили гнев на милость и постарались вовлечь Лоди в свой союз, пообещав его купцам выгодные условия торговли, а также обязавшись укрепить город стеной и в случае угрозы немедленно присылать ему на помощь вооруженные отряды. На этих условиях Лоди вошел в Кремонскую лигу, подписав сроком на сто лет договор, содержавший многие другие выгодные для его жителей положения.
Вскоре в Лигу вступила и Пьяченца. Лига становилась серьезной военно-политической силой, с тыла угрожавшей императору, выступившему в поход против Рима и Сицилии. Известие о возвращении миланцев на родину и об отпадении прежде верных ему городов огорчило и разозлило Барбароссу, но он продолжал свой марш на юг. Ломбардия словно застыла в ожидании. Император нигде не встречал сопротивления, однако чувствовалось, что первая же его неудача послужит сигналом к восстанию. В начале мая войско прибыло к Анконе. Взять штурмом хорошо укрепленный город было невозможно, и Барбаросса решил попробовать добиться капитуляции путем переговоров. В противном случае предстояла длительная осада с неясным, а скорее всего неблагоприятным для немцев исходом, поскольку без флота нельзя было блокировать город с моря. Переговоры ни к чему не привели, зато уже после трехнедельной осады удалось овладеть Анконой, вырвав ее из рук императора Мануила.
Тем временем Райнальд и Кристиан спешили к Риму, дабы не оказаться там позднее императора. Впереди шел Райнальд со своими отрядами. В конце мая он остановился лагерем в непосредственной близости от Вечного города, в Тускулуме (современный Фраскати). Благодаря усилиям папы в Риме были возведены мощные оборонительные сооружения, не позволявшие немцам надеяться на легкую победу. К тому же Александр старался подбодрить римлян, призывая их оказать упорное сопротивление противнику. И те, заняв оборону на городских стенах, потешались над архиепископом Райнальдом, выступавшим на сей раз в роли полководца: «С вашим императором хорошо иметь дело: он прислал к нам попа служить мессу!» О взятии города одной атакой, на что, возможно, рассчитывал Райнальд, нечего было и думать. Более того, положение его оказалось критическим, поскольку превосходство римлян было подавляющим. Потому Райнальд решил дожидаться в укрепленном Тускулуме прибытия Кристиана.
Римляне решили воспользоваться подвернувшимся случаем и выступили из города, чтобы захватить Райнальда. Он был бы обречен, если бы на выручку к нему не пришел Кристиан. Войско римлян, численность которого будто бы достигала тридцати тысяч человек, уже приступило к штурму Тускулума, когда клубы поднятой пыли оповестили о долгожданном прибытии архиепископа Майнцского. Впрочем, его войско было так измучено дальним переходом и летней жарой, что едва было в силах занять оборону. Римляне сразу увидели собственное преимущество. Они отошли от стен Тускулума и обрушили всю мощь своей атаки на только что подошедшего противника, одним ударом прорвав его в спешке построенные ряды. Дело могло бы кончиться полным разгромом немцев, если бы не мужество Райнальда, рискнувшего в этот критический момент, как не раз случалось в его жизни, все поставить на карту.