Фригидная

Грант Эмилия

 – Я всегда знал, что ты такая, – Леша раскатывает презерватив. – Еще в школе. Знал, что ты горячая штучка. Тихони всегда с сюрпризом, огонь в постели. И когда ты сказала мне… – обернувшись, он вдруг замечает в моих глазах слезы. – Юль, ты что? – его тон мгновенно меняется, а лицо обеспокоенно вытягивается. – Я тебе сделал больно? Или обидел? Слушай, это такая сексуальная игра… Я хотел, чтобы ты расслабилась и почувствовала себя плохой… Обычно это помогает женщинам снять внутренние запреты…

Отлично. Теперь еще и разговаривает

со мной, как доктор. Прям усиленно доказывает, что спал со мной исключительно в естествоиспытательских целях. Терапия от доктора Маркова, пять баллов.

А о том, как больно быть с мужчиной зная, что он не никогда не станет твоим по-настоящему, он задумывался? Да, с Сашей мне приходилось терпеть дискомфорт в постели, я зажималась, лгала… Да. Было дело. Но тогда я знала, что нужна ему, что он любит меня, и терплю я не просто так. Ради чего-то, ради кого-то. Ради нас, в конце концов.

Здесь же все с точностью наоборот. Леша еще не вставил в меня член, а я уже делала перед ним такое, на что ни перед одним мужчиной не решилась бы. Я хочу его так сильно, как кошка в марте. Любое его прикосновение: будь то ласка или шлепок, – доставляет мне больше удовольствие, чем все Сашины куни вместе взятые. Я в жизни не думала, что можно до такой степени желать мужчину. И вот оно! Один маленький нюанс: я ему не сдалась. На хрен не упала. Забавный каламбур… И я теперь уже не знаю, что хуже и больнее: быть любимой и неудовлетворенной или нелюбимой, но вытраханной до лучшего оргазма в жизни.

 – Все нормально, – я с вызовом вскидываю подбородок. – Давай уже!

 – Юль, я же вижу… – а я вот вижу, что его член начинает опадать, и это прямое оскорбление. Хуже, чем когда он называл меня сучкой, потому что тогда он меня хотя бы хотел.

 – У меня такая реакция на возбуждение, – бесстыже лгу ему в глаза. – А ты уже сдулся, да? – сажусь и подаюсь вперед, чтобы ударить его по щеке. – И кто из нас обманщик? Врун, как и все мужики. Только и можете, что переоценивать свои силы. Кто б сомневался, что ты второй раз банально не выдержишь! – без разбора колочу его по плечам, но он перехватывает мои запястья, а потом рывком опрокидывает меня на спину и подминает под себя.

 – Не выдержу, значит? – и он впивается в мои губы, стирая все мысли напрочь.

Я успеваю только осознать, что за всю историю наших игрищ, это – первый поцелуй. А потом разум отключается.

Тяжесть Лешиного тела, его горячие руки, губы, лишающие воли, запах… И твердая головка, упирающаяся в бедро. Он не обманул: он готов, и еще как. Что ж, пусть он меня не полюбит никогда. Зато хочет, несмотря ни на что.

Вклинившись между моими ногами, Леша, наконец, входит в меня. Медленно, до конца. Потом замирает, давая мне привыкнуть. Но я не хочу привыкать, хочу, чтобы он двигался.

Я напористо подаюсь вперед бедрами, стараюсь подмахивать, но он крепко держит меня, мешая шевелиться.

 –

Посмотри на меня, – тихо требует он, и я послушно заглядываю в его глаза.

Я готова увидеть там все, что угодно, но только не эту нежность, от которой все внутри рвется в клочья.

 – Я хочу, чтобы тебе было хорошо, – он не позволяет мне отвести взгляд, а сам опускает руку туда, где соединяются наши тела, и касается клитора. Ласкает, умело выписывает узоры, и я дрожу, плавлюсь, таю от этих ощущений. – Не закрывай глаза.

 – За… зачем? – я едва дышу, впиваюсь в его плечи, чувствуя близость оргазма.

 – Смотри. На меня.

Мне требуется усилие воли, чтобы выполнить его просьбу, но я все же смотрю на него. И его странное выражение лица, впечатывается в мою память.

 – Юля… – он целует меня. Мягко, ласково, дразнит языком нижнюю губу и увеличивает темп.

Пара движений – и меня сотрясает мощнейший оргазм. И лишь после того, как все мышцы, наконец, расслабляются, я чувствую, как Леша извергается внутри меня.

Глава 20

Еще засыпая, я подумала, что завтра, – а точнее, уже сегодня, – я пропущу работу. Впервые в жизни у меня не было ни на что сил. Нежность, с которой меня целовал Леша, давала надежду, что в его словах больше бравады, чем правды. Хотелось верить, что наутро мы поговорим и хоть к чему-то придем. Не знаю, может, что у нас будут еще «уроки», что мы попробуем стать любовниками… Я готова была на все: не требовать у него, чтобы он бросил Катю… По крайней мере, сразу. Мириться с этой «свободной любовью», лишь бы не отпускать его. Иметь возможность снова и снова оказываться в его объятиях.

Но Леша решил иначе. Он осторожно вынул руку из-под моей головы и, тихо собрав одежду, прокрался из комнаты. Сразу дал понять, что не хочет даже полежать рядом, побыть вдвоем, не говоря о том, чтобы спать в одной постели. Он предпочел моему удобному дивану матрас на полу, и лучше бы он просто плюнул в мою сторону.

Я заставила себя подняться по будильнику, хотя от недосыпа даже кости ныли, а голова звенела, как чугунный колокол. И на работу я все же собралась, но не потому, что так хотела. Просто невыносимо было оставаться дома, и, если честно, я не знала, как переживу выходные. Поэтому хотя бы пятницу решила отсидеться на работе.

Однако уйти незамеченной мне не удалось, как я ни старалась. Я даже завтракать не стала: полностью одетая на цыпочках направилась сразу к входной двери, но Леша как раз вышел из ванной и чуть не сбил меня с ног.

Я отскочила от него, как ужаленная, и вцепилась в сумочку, будто она могла меня защитить. Боялась не столько его, сколько своей собственной реакции. Бог – свидетель, Леша на меня влиял, как тяжелый наркотик.

 – Что, утро пришло, и ты снова вся из себя приличная девушка? – усмехнулся Марков.