Фригидная
Шрифт:
Это прозвучало обидно, но я сдаваться не собиралась.
– Для этих целей у меня есть другой.
– Прекрасно, – он усмехнулся, и на мгновение мне почудилось что-то дьявольское в блеске его глаз. – Одна ночь, чтобы ты узнала, как получать удовольствие от настоящего члена.
– Да.
– И ты обещаешь выполнять все, что я говорю?
Я была почти на все сто уверена, что это вопрос с подвохом. Но черт, я что, слабачка? Я что, хуже, чем эта его девка с пирсингом в пупке? Да, может, не такая опытная, но уж точно не трусиха.
– Да.
– Умница, – он все еще стоял вплотную, но никто из нас до сих пор так и не решился разрушить эту невидимую преграду. – А теперь скажи это.
– Что?
– Попроси меня.
– В смысле?
– Что, слишком гордая? – его глаза сузились. – Твоему жениху, поди, не раз приходилось выпрашивать у тебя секс, верно? Что ж, и тебе придется. Уговор был таков: не будет секса, пока ты сама не попросишь. Ну?
Он, наконец, прижался ко мне, я ощутила каждую выпуклость и впадинку на его теле. Ноздри уловили терпкий мужской запах, перед глазами все поплыло. Я текла, как самка в период случки. Хотелось тереться об него животом, наслаждаться твердостью налитого члена. О, да, он был возбужден. Несмотря на все старания своей подружки, он пришел в полную боеготовность от одного лишь моего вида.
– По-моему, все и так ясно, – прошептала я, стараясь сохранять хотя бы частичку собственного достоинства.
– Правда? – он резко отстранился, и я едва не потянулась за ним машинально. – Ну что ж, спокойной ночи.
Леша действительно уходил! Я была уверена, что он останется, потому что хотел этого не меньше, чем я! Но с силой воли я, в отличие от него, подкачала. Он издевался или наказывал… Не знаю. Однако мне застонать захотелось от разочарования, лишь бы не отпускать его.
– Постой, – не выдержала я, когда он был уже в дверях.
– Что-то хочешь мне сказать? – он обернулся с издевкой.
– Займись со мной любовью, – каждое слово стоило мне усилий, но в ту секунду я готова была на все. – Пожалуйста.
– Почти правильно, – деловито кивнул Леша. – Только о любви нет и речи.
– Хорошо. Пожалуйста. Займись со мной сексом, – я стояла и смотрела на него: он молчал, и я ничего не могла прочитать по его лицу. Пауза была невыносимой, и я не выдержала. – Да трахни ты меня уже, наконец, черт тебя дери!
– Хм… – он сделал вид, будто тщательно взвешивает. Скотина! Мне что, на колени встать? – Ладно. Желание дамы – закон.
Все, что было дальше, я запомнила на всю жизнь. Каждую секунду, каждый вздох, запах, звук и каждое прикосновение. И еще много лет спустя, вспоминая ту ночь, я невольно возбуждалась, а мурашки бежали по спине, будто я переносилась во времени.
Вот даже сейчас, прикрывая глаза, я вижу Лешу. В тусклом свете его тело похоже на скульптуру греческого бога, а глаза мерцают, будто в них адские угольки. Он направляется ко мне так стремительно, что у меня кружится голова. Он кажется мне каким-то неземным существом: ангелом ли, демоном – неизвестно. Все растворяется вокруг нас, нет ни прошлого, ни будущего, ни правых, ни виноватых.
В мгновение он оказывается передо мной, подхватывает меня за талию и сажает на кухонный стол. Я успеваю только то ли судорожно вздохнуть, то ли всхлипнуть.
Бесцеремонно раздвигает мне ноги, – да я и не пытаюсь возражать, – и запускает руку мне под подол.
– Обманщица, – его шепот и обжигает, и будоражит, и возбуждает.
– Накажи меня… – мне удается его удивить, в Лешином взгляде появляются азарт и восхищение.
Сдвинув полоску ткани в сторону, он проводит пальцем по щели между губами, будто проверяя, достаточно ли смазки.
– Все мокрая… – и тут же, схватившись за трусики, резко дергает на себя, и я слышу треск разорванной материи. – Так тебе нравится, признавайся?
– Д-да… – мой голос дрожит от сладкой истомы.
– Я так и знал, – он рисует языком дорожку на моей шее, поднимаясь от ключицы, прикусывает мочку уха, а потом зарывается носом в волосы. – Все это время тебе это и нужно было… Мисс скромность, как же! Да ты мечтала, чтобы тебя как следует оттрахали…
Он говорит ужасные и, казалось бы, оскорбительные вещи, но у меня ощущение, что ничего приятнее я в жизни не слышала. Горячая капля смазки стекает к ягодицам, а кожа на спине покрывается мурашками.
Леша ведет себя так, будто я грязная шлюшка, и мне в голову прийти не могло, что это меня так заведет. Я вживаюсь в образ плохой девочки, и вся броня, которую я возводила вокруг себя, рассыпается трухой. Это хорошие девочки должны вести себя прилично, не просить мужчин о сексе, мечтать выйти замуж и слушать советы старших. Плохим можно все: они плюют на условности, им насрать, что подумают окружающие. И если они хотят мужика, то просто раздвигают ноги.
Да, я – плохая девочка. Я делаю то, что мне нравится. И именно поэтому я с кайфом царапаю Лешину мускулистую грудь. Боже, как хорошо! Ощущать рельеф кончиками пальцев, оставлять красноватые отметины ногтями. Чтобы эта сучка запомнила: он мой! Только мой!
Марков рычит и подхватывает меня на руки.
– Ну все! Ты доигралась, – угрожающе произносит он и тащит меня в комнату.
О, да, теперь новый диван меня определенно радует!
– И что ты сделаешь? Отшлепаешь меня? – стараюсь, чтобы это не звучало, как просьба.
– А тебе только этого и надо? – Лешу не обмануть. – Маленькая развратная сучка!
Он швыряет меня на разложенный диван, переворачивает на живот.
– Давай, вставай раком, – командует он, и я послушно поднимаюсь на четвереньки. – Ты посмотри-ка! Не знал бы, что тебе такое впервой, решил бы, что тебя так постоянно нагибают. И что ты застыла, прогнись, – легкий хлопок по спине, чтобы я выгнулась и подставила ему промежность на обозрение.
Я закусываю губу, чтобы не застонать в голос. Перед глазами туман, я почти ничего не вижу и не соображаю, все чувства сосредоточились в ноющей, отчаянно сжимающейся вагине.
Леша задирает подол, и я на мгновение зажмуриваюсь. Жар приливает к щекам, дышать трудно, а вот между ног становится прохладно, и это заводит еще сильнее.
– Смотрел бы и смотрел, – раздается сзади довольный мужской голос. – Вот так и должна выглядеть женщина. Мокрая, податливая… – задницу обжигает звонкий шлепок, и я вздрагиваю. – Что, даже не будешь возражать? «Фу, Марков, это не гигиенично… Не эстетично… Не прилично…» Глянь-ка, в рифму.