Фрилансер. Абсолютный хищник
Шрифт:
— Квартиры реально существуют? — озадаченно вертя лист в руке, уточнил Хан.
— Конечно. Причём вполне официально сдаются тамошним шахтёрам-вахтовикам. Отвечаю на незаданный вопрос — налоги со сдачи вы также исправно платите, никаких вопросов по вашей принадлежности к провинции не будет.
— Вот так просто, взять, заплатить, и… — вырвалось у меня.
— Хуан, если бы я попытался «наколоть» налоговую провинции на эти деньги — меня бы уже смешали с дерьмом. Я же всего лишь заплатил, внёс дополнительную сумму. Какая налоговая не будет приветствовать такое?
М-да…
— И эта…
— А вам нужны те халупы в рабочем районе? Да забирайте! — Сеньор Эскобар снова хохотнул. — Но платить далее за них будете вы. Как и собирать плату с вахтовиков. Лучше наймите агента — не наездитесь в Санта-Катарину.
— Что по песням? — перешёл я к делу, понимая, что ребята согласны. — «Любая не на испанском», понимаю, означает единственно возможный вариант?
— Разумеется. — Сеньор и не думал отпираться. — Да, это должна быть песня на вашем языке. Более того, она должна быть… Двусмысленной. Провокационной. Но при этом в границах дозволенного — открытым текстом произносить скользкие вещи нельзя, меня не поймут. Ах да, ещё два условия. Песня может быть на русском, но не про русских, как нацию. Это важно, так как это ЛАТИНСКИЙ песенный конкурс. Понимаете?
— А второе какое условие? — хмурился Карен.
— Второе… — Сеньор замялся. — Вы поёте про победы русских. В боях. Битвах. Стычках. Войнах. Я не хочу, чтобы вы пели про русских, но и не хочу, чтобы пели про победы.
— А о чём же петь? О поражении? — воскликнул Хан, разведя руками.
— А почему нет? — заулыбался Эскобар. — Это же… Круто! «Мы дрались как львы, но их было больше!» «Мы проиграли но не сдались!» «Мы все погибли, но не опозорили честь знамени!» Это… Одухотворяет! Это повышает рейтинги, приковывает внимание! Трагизм, им вы привлечёте куда больше описанием пафосной победы.
— И не про русских… — проянул Фудзи.
— Ну, ребят, вы же историки, — а теперь Эскобар презрительно нахмурился. — Что, не накопаете сюжетов из мировой истории? Ну, например эти, как их… Тамплиеры. Крестоносцы. «Мы дрались-дрались с подлыми нехристями-сарацинами, и все героически погибли». «Гроб господень снова захвачен, но мы не посрамили честь в бою за него». «Наши святыни снова под пятой сарацинов, но христианские братья воюют друг с другом, одни мы, мать его, бились… И погибли как герои, брошенные всем христианским миром». Это же потомки конкистадоров, католики! Их предки сражались за Иерусалим в лохматых седых годах! И их предки тоже. Подумайте, оформите — через недельку прослушаем и оценим.
— Да-а-а-а… — задумчиво выдохнул Хан.
— В общем, в деньгах не лимитирую. Главное — результат. — Сеньор вздохнул и поднялся. — Через неделю созвонюсь — представите черновой вариант. Конкурс через два месяца, у вас мало времени — не затягивайте.
— Кто что думает? — произнёс Карен, когда губер ушёл, а за столом воцарилась тишина.
— Мы однозначно участвуем, — а это Хан.
— Песня не про русских и не про победу. Про поражение нерусских. — А это выдал Фудзи, присовокупив комментарий мощным идиоматическим выражением.
— А что вы на меня смотрите? — заявил я. — Не знаю. Думайте. Вы слышали всё, что раскопал я. Весь материал,
— Давайте возьмём паузу до завтра, — понял меня Карен. — Переспим с этой мыслью, и завтра устроим мозговой штурм.
— Идёт!
— Договорились!
— Ну и отлично!
К машине я шёл задумчивый. Мне не нравилось происходящее… Но, чёрт возьми, чел реально меня раззадорил! И без всякой «Туманности Андромеды». Правда, тут буду объективен, без этого пароля я бы вряд ли стал его слушать.
Королева всё же посетила тот концерт. Пересилила обиды и помои, которыми я её облил. Сейчас, немного успокоившись, понимаю, что был не совсем прав. Меня никто не «кидал», никто не опускал ниже плинтуса — наоборот, дали такую власть… Какую никому в стране не давали. Разве что всемогущие временщики, сажавшие на трон королев, обладали такой же. Лукас Маршал, Филипп Веласкес да Родриго Муньес. И я. Я не сажал королеву-любовницу на трон, и как бы не обеспечивал её там нахождение… Но если смотреть правде в глаза, она вывалила на меня то, что доверяется не просто самым доверенным, а… Как минимум наследникам престола.
Узрев в районе одной из аллей охрану, организовывающую кольцо безопасности для сеньоры, ещё удивился — зачем? Сейчас грохнуть её из толпы — плёвое дело. Но она всё же явилась, и стояла и слушала несколько песен подряд. Саму её я не видел, просто знал, что она вон в том кольце. И, кстати, в это же время пришло одно из крупнейших пожертвований того вечера — сразу несколько миллионов империалов. Мы собирали всей планетой, трансляция в сети шла на оба сектора, и в целом это была не запредельная сумма от собранного, но всё же разовая транзакция…
Я как раз раззадорился и пел что-то провокационное, типа: «А что нам надо — да только свет в оконце, а что нам снится — что кончилась война» и «Выйди на крыльцо — свободе поклонись…», но ответки не последовало. Три песни она просто посмотрела на нас и ушла.
Будучи одурманенным эйфорией и нереальным чувством свободы, не сразу осознал произошедшее. И когда после концерта — а всё в этой жизни заканчивается, и концерты тоже — к нам подошёл невысокий пузатый чел, не то, что не удивился, а воспринял это как должное. Мы с парнями таскали оборудование — его на сей раз было много, но и нас было много. Павел и его группа помогали, Дима не остался в стороне, ещё несколько человек из этой тусовки — быстро-быстро грузили всё в подъезжавшие фургоны. А потому я мог со спокойной совестью бросить процесс и подойти к крепышу.
— Сеньор?
— Сандерс. Просто Сандерс, — кривозубо ухмыльнулся он на прекрасном местном русском с говором Альфы, а не Самары. — Сеньор Шимановский, отойдём?
— Так вроде и так отошли? — Мы побрели прочь по боковой аллее. — Я вас слушаю.
— Меня зовут Юджин Сандерс, для друзей Женя, — представился он. — Я — хозяин заведения под названием «Пельмешка» на улице генерала Маркеса. Слышали?
— Как не слышать про главный ночной клуб, где собираются националисты Обратной Стороны? — усмехнулся я. — Причём не политическое крыло, как в «Меридиане», мир праху всем, кто там погиб, а… Деятели культуры. Интеллигенция.