Фрилансер. Абсолютный хищник
Шрифт:
Надо же, Сибилла Идальго! И округ, где находился их фермерский городок, называется Идальго. Имя Гарсия вообще нигде не нашли, хотя она именно Гарсия, и на это имя тоже показала документы. Которые пикнули, что они настоящие.
А, чёрт с ним! Пусть сеньора новую легенду думает. Девочка САМА сбежала и всё порушила. Из-за её внутренней семейной политики. А если начнём тереть досье, то кто-то обязательно обнаружит, что в многолетнем информационном массиве из данных девочки, как то её школьной карты, карты здоровья, прививок и прочей мутотени, есть дыры. А раз есть дыры — надо копать. А блаженны ищущие, ибо они находят. К чёрту!
— Дэн, установка такая, — принял я решение. — Мы не будем тереть и менять её данные. Мы их… Дополним. — Мои глаза озорно сверкнули. — К уже имеющейся
Объект беседы, развалившийся за первым терминалом, повернула кресло.
— О-о-о-о? Мне ещё не дополняли биографию. Обычно только убирали и прятали. И заменяли.
— Служу Венере! — иронично вытянулся Даниель.
— Сделай так, чтобы Сиби была… Моей сестрой по деду. — Я усмехнулся. — У меня есть польский дед, Стефан Шимановский. Сделай её внебрачной внучкой деда. В смысле, внучкой от внебрачной дочки.
— Сеньор знает толк в извращениях! — Из уст этого мачо сие слышалось, как похвала.
— Сибилла Шимановская! — попробовало чудовище своё новое родовое имя на вкус. — А что, звучит! А генетическую карту поменяете?
— А тут не советую лазить, — покачал я головой. — То, что прячут — на то всегда больше обращают внимание. Пусть ты будешь на виду, и мы тебя не прячем, а значит никто и не задумается, что тобой можно кого-то попенять, прижать к стенке. Зачем, ты ж и так на виду?
— Логично, чо! — оценил Дэн. Одновременно он шурудил в базах данных и что-то таки накопал. — Хуан, есть варианты. Но придётся заходить под паролем её высочества. Там такая глубина, что так просто не подчистишь.
— А он всё ещё у вас? — удивился я. — Пароль её высочества.
— А кто его у нас забирал? — А теперь удивился он. — Но тут накладка. Без её санкции…
— Делай! Без её санкции! — отрезал я. — Беру всё на себя, как главный пользователь.
— Вот это по-нашему! — расплылся взломщик в улыбке. — Ах да, командор, тут это… Уже кто-то поигрался с девочкой до нас, — смутился парень, убрав руки от управляющих коконов. — Она — вольноопределяющийся слушатель. То есть кто-то в досье ей подкинул открытый грант. Причём категории «А». Причём только что, буквально в апреле.
— Кто? — напрягся я. — Следы найдёшь?
— Ну… Не так быстро. Не за пару минут. Но завтра-послезавтра, может, следы и нащупаю.
— Идиоты! — покачало чудовище головой. — Хуан, это МОЙ грант! Я действительно на него сдала! Да, на два года раньше срока! И, мать твою, я действительно приехала в Альфу чтобы выбрать хорошую школу, в рот вам ноги! Чтобы ты помог мне! Я искренняя и ни разу, мать вашу, не вру!
— О, какие слова знает сеньорита! — с видом знатока-гурмана скривился Дэн. — В вашей дыре матом ругаются?
— И не только матом. — Чудовище смутилось. Но тут же воспряло. — А ещё я уже не девочка. Хотя это, Хуан, к делу не относится. — А это мне. — А ещё могу рассказать, как перегонный аппарат изготовить, — продолжила она на одном дыхании. — Как сивушные масла катализатором очищать. И где его прятать, чтоб поселковые не нашли. — Она покраснела. — Мальчики, только маме это всё не рассказывайте, ладно?..
Она и правду оказалась вольноопределяющейся. Её чип пикнул на входе в нашу школу, куда, чтоб попасть, надо быть или племянником королевы, или сыном Манзони. Такие выдают тем, кто выбирает школу. У школ горячая пора — экзамены и подготовка к оным. Вольнослушатели могут посетить понравившуюся школу, изучить по ней материалы — тут есть специальная информационная «рекламная» комната, куда можно прийти и лопатить тонны информации, которую, естественно, в лучшем свете представляют для ознакомления. Посетить открытые занятия и даже некоторые экзамены. Последние на условиях наблюдения — дистанционно, физически на экзамены не ходят. Их сдачу в прямом эфире на канале школы можно посмотреть, но подключиться может только вольноопределяющийся, через чип, или с территории школы. После данные уходят в школьный же архив, так что сие не страшно — они не конфиденциальны. Как правило, вольноопределяющиеся уже заранее знают, куда хотят, но иногда
— Прикольно! — подпрыгивала Сиби, идя от турникета во внутренний двор под недоумённые взгляды охраны. — Я ещё ни разу не была в настоящей старшей школе! Была в нашей, районной, где мы занимались удалённо. Несколько раз приезжали с крёстной по организационным вопросам. Но в старшей…
Девочка светилась от счастья. Я, загипнотизированный её энергией и жизнерадостностью, тоже немного расслабился и… Отошёл. Отвлёкся. Не знаю, как это назвать. Оттаял душой. Злость во мне куда-то сливалась, будто пробку в канализацию вытащили. Нет, боевой настрой никуда не делся, но я начал смотреть на вещи твёрже, спокойнее.
Фонтан с горгульями ей понравился. Несколько раз его обошла, задавая уточняющие вопросы.
— Нет, Сиби, купаться нельзя, — старался отвечать я на наих как можно более сдержанно. — Нет, даже принцессе. Нет, и разрешение у директора не стоит просить…
Памятный фонтан. С него всё началось. И она чуть ли не посекундно расписала мой тот бой, выспрашивая подробности.
— А это третья оранжерея, — продолжал я меж тем экскурсию. Информационную комнату миновали, так как я уже понял, что школа выбрана, смысла нет её туда вести. Кстати, поймал себя на мысли, что с фонтана началось моё восхождение, а для Адриано Манзони — падение. Хотя, возможно, последнее спорно, но жизнь его в любом случае здесь круто изменилась.
— Это в которой вы отстреливались от штурмовиков того олигарха? — снова загорелись огнём глаза мелкой паршивки. Блин, она и это знает. Ей что, приватные коды допуски Веласкесов давали? Которые не положены смертным?
— Нет. Это та, где твоя вторая мама потрепала меня по щёчке после исключения, после фонтана, — фыркнул я, вспоминая былое. Поймал себя на мысли, что, несмотря на то, что именно в тот момент королева была светлым пятном, вспоминать о ней в целом было неприятно. Я на неё был в обиде, и это нехорошо. Неправильно это. Нельзя обижаться на угрожающие космической станции метеороиды, на атмосферные ураганы и тайфуны, на солнечные вспышки, «накрывающие» космические корабли в полёте, облучая экипаж. На гравитационный колодец Юпитера в конце концов, делающий эту очень интересную планету почти недоступной для «живого» исследования. Эти факторы неприятны, но естественны; они просто есть, и это просто надо учитывать. Как есть она, королева, и интересы королевской власти, на страже которых стоит. В которые я не вписался, только и всего.
Сиби задумалась и стукнула кулаком в бицепс:
— Расскажешь! Я, наверное, не всё знаю.
Аллилуйя! Есть хоть что-то, о чём она не в курсе!
Девочка вошла в проём оранжереи первая. Заозиралась, но без ошеломления и растерянности, невзирая на буйство местных красок, разительно отличающихся от будней обычного человека в металлопластиковом аду подкупольного города. Пальмы в кадках, лианы и другие растения вызвали у неё интерес, но скорее интерес специалиста: «О, вы этот момент вот так решили? Молодцы». Уж как не ей, дочери фермеров, выращивающей на собственной (принадлежащей семье крёстной, где ей приняли как свою дочь) ферме самые разные растительные продукты, знать о выращивании и оранжереях всё-всё-всё. Её больше заинтересовали дети, то есть учащиеся, которых принялась с интересом рассматривать. Да-да, я так про себя и подумал, «дети». И сам впал в ступор от такого откровения. Для меня они, мои ровесники, с кем два года назад ходил в один класс и сидел за одной партой, были ДЕТЬМИ. Это надо было обдумать, а пока я, немного озадаченный, медленно шёл среди рассевшихся на всех свободных местах на траве, лавочках и на парапете фонтана коллег по школе, кивал знакомым и не очень знакомым, выискивая тех, кто интересен. Звездой не стал, ажиотажа не вызвал, и было бы странно, будь иначе. Это крутая школа, тут учатся дети сливок второго эшелона, идущего сразу вслед за аристократией. Подумаешь, выбившийся в люди музыкант! Ну и что, что о нём говорит пол-планеты, «здоровее видали». Меня такое устраивало, хотя, буду объективен, со всех углов оранжереи нас разглядывали, стараясь не выказывать внимание уж очень очевидно.