Фрилансер. Битва за ареал

Кусков Сергей Анатольевич

— Хуан, ты просто не понимаешь, что происходит, — смилостивилась и без иронии, устало, проговорила Сирена. — Мы не сдаёмся. Но мы просто не знаем, как выкрутиться. Нас обложили, мы ничего не контролируем и просто существованию обязаны двум дивизиям с Марса. И только пока Ноговицын не решит сдать нас. Да, мы выигрываем время, но я не вижу особо шансов удержаться. Они много лет готовились, и твои «шахматисты» хоть и дали гарантии невмешательства, с первого же дня послали их на Макемаке — впрочем, кому я это говорю, ты сам их «шестёрок» от футбола в ангаре пристрелил. Мы готовы к бою, но если Лея не очнётся… Я просто не знаю, что делать.

— Можете с этого места поподробнее? — напрягся я

и непроизвольно подался вперёд.

— А зачем? — парировал сеньор Серхио. — Чтобы ты побежал и сдал нас Хименесу?

— Я не договорился, — сказал полуправду я. — Чем принять его условия, лучше ещё побарахтаюсь. А Мерседес и Гор потом сюда выпишу, как победитель.

При именах конкуренток Фрейя скривилась, но остальные смотрели на меня выжидающе без эмоций.

— Мы готовы барахтаться тоже, — устало проговорила Сирена, отвалилась на спинку, и лицо её, впервые на моей памяти, пошло морщинами. — Но Хуан, бороться можно только тогда, когда МОЖНО победить. Если ты заранее знаешь, что не получится, это не предательство, это отступление. Тем более, тут ты прав, потом можно и вернуться.

— Мы можем победить, — уверенно гнул я линию. — И я расшибусь в лепёшку, но сделаю это — вытащу нас. Но я готов драться только в одном случае — если сзади будет крепкий тыл. Если вы не можете его обеспечить, если я буду думать, что можете ударить в спину — не буду оборачиваться и ждать удара. Я просто сяду на катер и свалю в Империю. Я уже видел в видении свой брак с Мерседес… — Взгляд на наставницу, которая удовлетворённо кивнула — она в курсе. А вот Фрейя снова скривилась, как лимон съела. — …Так что, думаю, не пропаду. Если бороться — то только всем вместе. И по принципу: «Последняя граната для себя».

— Как добровольцы на твоих записях из Смоленска, — понял меня сеньор Серхио. Ого, а он, получается, их смотрел? Афигеть, не думал, что это кому-то интересно из власть предержащих. Хотя записи не секретные, и разошлись как минимум по корпусу, а некоторые появились даже в мировой сети — дело рук Васильевой. Но там как бы… Ничего особо страшного или опасного, что может заинтересовать.

— Знаете, может я и правда молодая и глупая, — взяла вдруг слово Фрейя, — и максималистка, но я не хочу улетать. Хуан прав, надо сражаться. И когда сражаешься, зная, что «домика на Волге» нет, что отступать некуда, итог получается гораздо лучше, чем когда ты думаешь, что пути отступления есть. — А теперь персонально ко мне. — Хуан, вот только у нас есть проблемы, которые мы не можем решить. У нас… Не получается!

— Вы пали духом после первого дня борьбы, — презрительно усмехнулся я. — Когда война ещё не началась, так, пристрелка.

— Хуан, сукин сын, я согласна! — А это сверкнула глазами Сирена. — Я готова биться, держа в нагруднике последнюю гранату, если ты СНОВА придумаешь, как нам победить. Доволен? Тебе на библии поклясться?

— Достаточно твоих глаз, — улыбнулся я, чуть потеплев. — Я увижу, если ты врёшь.

— А я и не собиралась сдаваться, — невозмутимо пожала плечами Алиса. — У меня всегда один патрон в табельном для себя, если что. Слишком много о многих знаю. — Взгляд на меня. Странно, именно от неё я ждал «эвакуации» больше всего. Вместе с архивом, разумеется.

— Девочки, давайте попробую я, — взяла в руки переговоры Елена. — Хуан, у Серхио есть стопроцентно проверенная информация. Несколько военных частей готовятся к штурму Золотого дворца. Их командиры — родственнички или союзнички кланов, входящих в заговор. Там много народа на самом деле, и главное, в отличие от твоих «шахматистов», в которые входит пять фамилий из первой десятки, среди этих камрадов превалирует идея независимости Венеры, а не прогиба под Империю. Это на самом деле патриоты, видящие в нас угрозу независимости и безопасности страны. Под их знамёнами даже рядовые бойцы собраны с промытыми мозгами. Не все, разумеется, но многие, и главное — на ключевых позициях. Ну, и «шахматисты», особенно Ортеги и их выкормыши, не останутся в стороне и помогут «патриотам», потому, что у них может и есть разногласия по глобальной судьбе Венеры, но есть и общее, сближающее. Например, необходимость свалить монархию для достижения дальнейших целей. Против нас по сути вся аристократия, даже те, кто не рискнёт открыто выступить против. Только один Манзони ковыряет что-то под своим куполом вместе с армейскими сапёрами и кафедрой взрывотехники академии генштаба. Более я не уверена ни в ком.

— Я могу отдать армии приказ защитить себя, и там всё ещё много патриотов, но не могу собрать Сенат чтобы мне передали полномочия, — снова Фрейя. — А, извини, убивать ради этого маму…

— Это ещё не всё, — заговорила Сирена. — Союзная разведка готовит свой удар. Он будет с двух сторон. На Земле случится то, чего мы давно ждём — миллионы фанатиков примутся убивать всех венериан, каких найдут в Европе. Да, наши тамошние городки полупусты, но многие промышленные боровы игнорируют логику и приказ на тотальную эвакуацию, и работяги остаются под угрозой увольнения, и это работает. Здесь же контролируемые ими диаспоры начнут беспорядки, и это только кажется, что проблема ничего не стоит.

— Беспорядки некому будет «тушить» — заговорила Бестия. — Гвардия и полиция не вмешаются. А после своё бездействие повесят угадай на кого?

— Ты извини их, Хуан, — заговорила наставница. — Их разум одурманен страхом. Люди в таком состоянии сидят в комнате, полной дверей, но не видят их.

— Абигейл! — возмутилась Елена.

— Что не так я сказала? — парировала наставница, и в её голосе зазвенела сталь.

Спорить с медиумом никто не стал. Но взоры всех обратились на меня, ибо сеньор Серхио подвёл черту:

— И в этой ситуации ещё и ты договариваешься с врагом за нашими спинами, используя МОЙ ключ, данный мною для особо важных переговоров. Давай повторю прозвучавший вопрос. Ты точно ничего не хочешь нам сказать?

Я какое-то время раздумывал над ситуацией, потом закачал головой, отгоняя наваждение. Слишком яркие посетили мысли, слишком… Революционные. Но какие бы они ни были, они БЫЛИ. Я видел способ, а не ныл.

— Сеньоры, сеньорины, у меня предложение, — наконец начал я, приняв решение. — Здесь и сейчас мы заключаем договор. О том, что мы БОРЕМСЯ. Не щадя себя. Как те интербригадовцы с намертво прикреплённой к карману гранатой. Более того, мы возвращаем Изабеллу и Эдуардо — потому, что их отсутствие бессмысленно. Если мы умрём — их потом зачистят, без вариантов. Драться — так вместе, пусть будут с нами, и нам, зная, что они за спинами, на подвиги будет идти легче. Я сделаю всё возможное. Не скажу, что получится, но готов выдернуть чёртову чеку, если не справимся. Но более никаких сепаратных переговоров за спинами и эвакуаций. Я не хочу оглядываться.

— Эдуардо и Изабелла как гаранты НАШЕЙ лояльности? — Это Алиса. — Коллективной перед друг другом?

— Не только друг другом. В основном перед самими собой. И ты своих близняжек сюда вези. Без тебя и нас им не жить, пойми. — Оглядел всех. — Но если ТАК вы не хотите, если против, а я — лишь выпендристый щенок, перед которым западло отчитываться… — Поднялся. — …Тогда е##тесь как хотите — ваши проблемы. Я спасаю детей, и сваливаю по своим делам, сам. И если сейчас грохните меня в спину, вон, у нашего цепного ангела есть табельный, — кивок в сторону Елены, — значит так и быть, я не буду не то, что сопротивляться, а даже оборачиваться.