Фронт без границ. 1941–1945 гг.
Шрифт:
При этом входе расследования нельзя было снижать требования по соблюдению норм уголовно-процессуального законодательства, в том числе касающихся пределов доказывания. Однако вполне понятно, что за такой короткий временной отрезок вряд ли можно было провести расследование совершенного преступления, хотя, как известно, приказом НКЮ СССР № 357 в 1942 году были значительно расширены полномочия органов дознания, в подследственность которых были переданы такие преступления, как побег с поля боя, дезертирство, промотание военного имущества, преступное нарушение уставных правил казенной службы, а также и хозяйственные преступления.
Военные прокуроры участвовали в судебном рассмотрении уголовных дел, причем эту деятельность они осуществляли в подготовительных заседаниях, что давало возможность проверить следственное производство, с точки зрения полноты доказательств и качества расследования [531] .
Особое место в деятельности прокуратуры Ленинграда занимал надзор за следствием в органах милиции. За время войны (с 1 июля 1941 года по 1 августа 1943 года) прокуратурой было направлено в военный трибунал и нарсуды 34 218
531
Паничев В. Военная прокуратура в годы войны.// Законность. 1995. № 3. С. 33.
1) прекращением дел прокуратурой — 1647;
2) возвращено дел на доследование прокуратурой — 1525 и возвращено дел на доследование военными трибуналами и народными судами — 724.
Общий процент (11,4) прекращенных и возвращенных дел на доследование свидетельствовал о том, что в органах милиции имело место неосновательное возбуждение дел и привлечение к уголовной ответственности [532] . Именно это и было отражено в справке и.о. военного прокурора Ленинграда военюриста 2 ранга Кузьмина по борьбе с преступностью за период с 1 июля 1941 по 1 августа 1943 года. Прокурорский надзор требовал вмешательства руководства УНКВД в руководство агентурно-оперативной и следственной работой. И на это были основания. Проверка деятельности оперативно-следственных подразделений выявила серьезные нарушения законности и процессуальных норм. Проверка состояния этого вида службы в системе органов внутренних дел показала, что здесь имеется значительное число незаконных обвинений по так называемым «наветам», приведших к необоснованным арестам. В своих многочисленных изданиях начальник УНКВД прямо указывал на многочисленные факты грубого нарушения норм УПК РСФСР, незаконного задержания граждан. Только за 7 месяцев 1943 года были освобождены из-под стражи 125 человек, в том числе и с прекращением уголовного преследования — 54. В приказе УНКВД от 9 августа 1943 года указывалось: «Категорически отказаться от построения обвинения только на признании самого обвиняемого. Всякое признание должно быть подтверждено свидетельскими показаниями, подкреплено документально или другими бесспорными уликовыми данными» [533] . Подобных приказов с мерами наказания виновных в нарушении законности было издано немало.
532
Ленинград в осаде. Сб. документов. 1941–1944 гг. / Под ред. Дзенискевича А. Р. СПб., 1995. С. 476.
533
ОРиАИ ИЦ ГУВД СПб. и ЛО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 75. Л. 80–81.
Также прокуратура вела надзор за следствием в органах Управления НКГБ по Ленинграду и области. За этот же период здесь прокуратурой было прекращено только 0,6 % дел [534] .
Следует указать и на то обстоятельство, которое показывает, что работа прокуратуры находится под судебным надзором. Это проявлялось в решении судебных органов по делам, расследованным прокуратурой. За этот же период военными трибуналами было проверено 180 человек (или 36 %) от всего числа оправданных. Народным судом было оправдано 2725 (или 6,1 %) и прекращено 6314 (или 14,2 %) дел, расследованных прокуратурой и органами милиции [535] На Ленинградском фронте и в городе, осуществляя надзор за законностью приговоров военных трибуналов и нарсудов, прокуратура принесла 1501 протест, из которых 80 % были удовлетворены [536] .
534
Ленинград в осаде. Сб. документов. 1941–1944 гг. / Под ред. Дзенискевича А. Р. СПб., 1995. С. 456.
535
Ленинград в осаде. Сб. документов. 1941–1944 гг. / Под ред. Дзенискевича А. Р. СПб., 1995. С. 458.
536
Там же.
Безусловно, и на военную прокуратуру, как и на другие органы правосудия, свое негативное воздействие оказывал тот стиль жесткого руководства, который сложился в чрезвычайной обстановке войны.
Исходя из того, что Военный совет выступал как единый орган, определяющий всю военно-мобилизационную и хозяйственно-экономическую жизнь города-фронта, то, естественно, его обращения к институту советской власти были вполне правомерны. И нередко они были чрезвычайно жесткими. Они касались всех сторон жизни и, прежде всего, ответственности руководителей и граждан за выполнение приказов военного времени. 26 июня 1941 года Военный совет Ленинградского военного округа своим постановлением за № 26/620сс, изданным в соответствии со ст. 4 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г. обязал Исполком депутатов трудящихся и Управление НКВД Ленинграда и области возбуждать административное преследование против нарушителей обязательных постановлений Военного совета в течение 24 часов, а виновных в этих нарушениях подвергать лишению свободы сроком до 6 месяцев или штрафу до 3000 руб. [537] .
537
ОРиАИ
Чтобы не допустить проникновение в Ленинград вражеских шпионов и диверсантов в составе эшелонов с эвакуированным населением, начальник Управления НКВД обязал всех начальников райотделов совместно с военными комендантами на железнодорожных станциях осуществлять тщательную проверку всех пребывающих, выявлять подозрительных лиц и принимать к ним меры в соответствии с законами военного времени [538] .
На протяжении всех лет войны административные комиссии постоянно рассматривали дела о нарушениях. За период с 1 января по 16 сентября 1942 года комиссиями было рассмотрено 59455 дел о нарушении обязательных постановлений и по указанным делам подвергнуты штрафу на сумму 6 540 983 руб. 51 394 чел., лишены свободы 1326 чел, получили предупреждение 1653 чел. [539] .
538
Там же. Д. 75. Л. 557–558.
539
Ленинград в осаде. Сб. документов. 1941–1944 гг. / Под ред. Дзенискевича А. Р. СПб., 1995. С. 437.
Какие же основные нарушения постановлений Военного совета были характерны в первом блокадном году?
К ним относились нарушения приказов по гарнизону: об укреплении революционного порядка, правил светомаскировки, правил поведения при воздушных тревогах и артобстрелах, противопожарных правил; нарушения паспортного режима, решения об экономии электроэнергии; уклонение от трудовой повинности и от обязательной подготовки населения к ПВО; не соблюдение правил о порядке въезда в Ленинград и выезда из Ленинграда, а также решений исполкома от 14 и 19 февраля 1942 г. об ответственности за нарушения противопожарных и санитарных правил, за разрушение жилфонда и др. [540] .
540
Ленинград в осаде. Сб. документов. 1941–1944 гг. / Под ред. Дзенискевича А. Р. СПб., 1995. С. 438.
Следует отметить, что количество фактически привлеченных к административной ответственности было значительно больше. Во многих случаях административные комиссии ограничивались вызовом нарушителей, их предупреждением или другим малозначительным наказанием, что и было поставлено в вину этим комиссиям, поскольку, например, за такие нарушения, как хищения продкарточек, разрушение и уничтожение государственного имущества, халатное отношение должностных лиц к служебным обязанностям, в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г. «О военном положении» предусматривалась уголовная или дисциплинарная ответственность, а взыскания же объявлялись как административные.
По незаконным решениям административных комиссии военной прокуратурой г. Ленинграда за указанный период было вынесено 1063 протеста [541] . На это и указал военный прокурор Ленфронта дивизионный военный юрист М. Грезов в своей докладной записке 23 сентября 1942 года в Военный совет фронта и горисполком.
Серьезной ответственности подвергались те граждане, которые пренебрегали противопожарными правилами и являлись виновниками или соучастниками в возникновении пожаров. Только в 1942 году по возникшим в Ленинграде пожарам было возбуждено 420 уголовных дел и по ним привлечено к ответственности 447 чел., а также составлено 3182 административных протокола. Судами и трибуналами было рассмотрено 414 уголовных дел на 433 человека. Какие же решения о мерах наказания были приняты? Семь человек были приговорены к высшей мере социальной защиты (расстрелу). В документе Управления пожарной охраны не указываются причины, побудившие военный трибунал вынести такое суровое наказание, но, видимо, эта мера была принята в отношении поджигателей, как явных пособников врага. 151 человек были осуждены на различные сроки лишения свободы (от 1 года до 10 лет), 198 — приговорены к исправительно-трудовым работам сроком от 6 до 12 месяцев. Кроме того, 24 215 человек были оштрафованы на сумму 806 540 рублей [542] .
541
ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 3. Д. 57. Л. 185–186.
542
ОРиАИ ИЦ ГУВД СПб. и ЛО. Ф. 28. Оп. 1. Д. 1. Л. 42–45.
Следует отметить, что в условиях постоянного вражеского обстрела города требования к пожарной охране значительно возросли. Это также обусловливалось и тем обстоятельством, что зимой 1941–1942 года резко увеличилось количество бытовых пожаров. Состояние противопожарной обороны Ленинграда было подвергнуто тщательному обследованию. О масштабах внимания к деятельности пожарной охраны в 1942 году говорят такие данные — по вопросам противопожарной охраны города было принято 31 решение, например: 7 решений (14 и 15 января, 1 и 6 марта, 13 и 16 июля, 7 августа) — Военным советом фронта; 16 — (16 января, 20 февраля, 27 апреля, 22 и 23 мая, 1 и 5 июня. 21 и 28 июля, 30 августа, 20, 22, 24, 26 и 28 октября, 26 ноября) — Ленгорисполкомом; 8 — (16 января, 20 и 25 июня, 8 июля, 1 августа, 5 октября 11 ноября и 16 декабря) — ЛГК ВКП(б) [543] .
543
Гриднев В. П. Отечественная историография обороны Ленинграда (1941–1944). Дисс. докт. ист. наук. СПб.,1995.С.332.