Фронт без линии фронта
Шрифт:
обязаны были сдавать ей свои фотокарточки, одну из которых она отдавала
Максиму, а тот вместе с Митей Соболевым их переснимал.
Она сумела настолько войти в доверие к Миллеру, что тот, следуя ее
советам, даже распорядился арестовать за "распространение листовок"
преданного немецкого пса-- следователя Русецкого, того самого, к которому
приходил Владик Корецкий.
Однажды Миллер пригласил к себе Марию Ильиничну, долго расспрашивал ее
о родственниках
названиями улиц столицы, на которых ей приходилось бывать, знакомыми
москвичами; прощаясь, спросил, не хотела бы она поехать на пару месяцев в
Варшаву. О своей беседе Мария Ильинична рассказала Максиму.
– - Он вербует тебя в шпионскую школу,-- засмеявшись, сказал Максим.--
Готовься к поездке в Москву. Соглашайся.
Главное -- не терять головы
Квартира, в которой Мария Ильинична поселилась по заданию Максима,
нужна была для работы. Жить в ней Максиму было опасно, да и ей тоже. Одна, в
пустых комнатах, в доме, набитом гестаповцами. Чьи-то шаги на лестнице.
Где-то стреляют, кто-то кричит, прощаясь с жизнью... В такие ночи она
особенно остро ощущала никогда не покидавшее ее чувство тревоги -- тревоги
не за себя, а за Максима, за жизнь которого она отвечала перед своим
народом. Ей иногда казалось, что сейчас вот, пока она тут одна в безопасной
пустой квартире на Кузнечной, за ним пришли гестаповцы или возле дома уже
устроена засада и некому его предупредить.
Но приходило утро, она бежала домой, а его там уже не было. Как всегда
спокойный, тщательно выбритый, элегантно одетый, он уже шагал на очередную
встречу с одним из своих разведчиков, потом ехал куда-то на Подол
инструктировать подпольщиков, а спустя немного времени его видели на
конспиративной квартире, где он слушал передачу московского радио и
редактировал листовки. Кому-то он помогал деньгами, кому-то -- оружием. С
одними обсуждал, как лучше организовать диверсию в железнодорожном депо, с
другими -- как устроить своего парня в городскую комендатуру. А после этого
под вечер с видом человека, решившего основательно развлечься, направлялся к
театру и ожидал там с букетом цветов приму киевской оперы Раису Окипную. И
никому не приходило в голову, что за те несколько минут, что они весело
смеясь, беседовали у входа в театр, Раиса сообщает ему важные сведения,
почерпнутые из бесед с высшими гитлеровскими чиновниками.
И так день за днем.
И все это в городе, где жизнь человека не стоила ничего, где убивали
прямо на улице, без суда и следствия,
внешность показалась подозрительной.
Каким же мужеством должен был обладать этот человек, чтобы так спокойно
час за часом вести свою опасную работу! Как-то Максим попал в облаву, его
потащили в полицейский участок. Несколько минут он висел на волоске, но по
дороге удалось бежать. Две недели потом он жил в квартире у Евгении Бремер.
Они постоянно ходили над пропастью. Однажды и Мария Ильинична чуть не
сорвалась в нее и не увлекла за собой Максима...
Только они установили в квартире на Кузнечной второй радиоприемник --
первый работал плохо, как немцы учинили там обыск. Груздова была на улице,
когда увидела, что дом оцепили солдаты.
Обыск уже шел на третьем этаже. Черный ход, к счастью был только в том
блоке, где находилась ее квартира. Открыв "черную" дверь, она сняла туфли и
в одних чулках кинулась к дивану, где были спрятаны оба приемника. Вытащила
их в подвал и засыпала опилками. Побежала опять наверх. Голоса, шум уже
рядом -- обыск идет в соседней квартире. Схватила в охапку пистолеты,
документы и опять в одних чулках вниз по лестнице. Возвратилась-- немцы уже
ломятся в ее дверь. Что делать? Открыть? Вызовет подозрение. Она надела
туфли и вышла во двор. Зубы у нее стучали, когда она поднималась по парадной
лестнице в свою квартиру. Но она постаралась как можно спокойнее спросить:
– - В чем дело?
– - Прошу открыть дверь,--резко ответил офицер, руководивший обыском.
Дверь была на трех замках. И сейчас, когда опасаться уже было нечего,
она неторопливо открыла их один за другим и провела в квартиру гестаповцев.
Обыскали. Ничего не нашли.
Случай спас Марию Ильиничну от гибели, а группу -- от провала.
Фирма "Коваленко и компания"
Максим получил полное представление о всех укреплениях в районе Киева,
о минных полях и заграждениях, о военных штабах и частях, о настроении и
внутренней борьбе отдельных группировок среди гитлеровцев и их прихвостней.
Он знал, где и какие находятся шпионские школы и кто ими руководит, на руках
у него были фотографии агентов, засланных Миллером в наш тыл, а в тетради
появлялись новые и новые их имена. И тут его постигла беда: великолепно
организовав дело, он не мог передать в Центр ни одного донесения; рация не
работала. Правда, он продолжал время от времени поддерживать связь по рации
Соболева, но и там случилась неприятность.