Фронтир. Перо и винтовка
Шрифт:
Варакин прекратил стрелять и немного приподнялся, всматриваясь в продолжающийся бой. Реально попасть в кого бы то ни было сложно, а вот понять, что тут происходит, не мешало бы. О том, чтобы присоединиться к взводу, нечего и думать, тут метров тридцать по открытому пространству. Впоследствии это расстояние будет съедено стенами и постройками заставы, но сейчас все именно так, и связано это в первую очередь с питьевой водой. Этот ресурс чуть не самый важный в условиях степи, вот и устроили лагерь вокруг ключа.
Пинки были не повсюду, как казалось вначале. Просто они использовали
Сергей непроизвольно бросил взгляд в сторону, где должен был располагаться пост. Ничего. Из окопа, вырытого для несения службы, где при случае можно было принять бой, не раздается ни одного выстрела. Перебили? Интересно, и как это у них получилось? По всему выходит, что начали именно с них. Но там все открыто, и незаметно не подобраться.
Ладно, сейчас не до того. Что там в лагере? Стрельба не прекращается и звучит с такой же интенсивностью. Бьют часто и бездумно. Понятно. Шевроны стараются подавить нападающих плотностью огня и вынудить их отступить. Интересно, а чего хотят добиться этим тарарамом пинки? Судя по всему, у них с результативностью ничуть не лучше, а то и хуже. Но им-то нужно не просто отогнать рустинцев, их разбойничья натура требует как минимум трофеев. Да и некуда отходить заставе – либо выстоять, либо лечь костьми.
У коновязи в центре лагеря мечутся лошади. Ни одна из них пока не убита и даже не ранена. Лошадь вообще пугливое животное, а тут столько всего, есть чего испугаться, вот и ярятся. Если пинки не могут попасть даже в них… Впрочем, лошади – это добыча, кто же станет портить добро… Добыча?
Если так, то, получается, пинки намерены перебить солдат, объявившихся на их территории. Но, продолжая в прежнем духе, они ничего не добьются, только пережгут патроны, а они слишком дороги. Сергей еще раз вгляделся в обороняющихся. Ну так и есть. Все силы сосредоточены напротив нападающих, со стороны берега нет никого. Рогатины в связи с дневными работами растащены, и подступы свободны. Отвлекающий маневр! Твою дивизию!
– Хват, Ануш, быстро к бревнам и занимаем позицию.
Парни не переспрашивают, а действуют. Правда, Ануш недовольно косится. Ему бы сейчас туда, где стреляют, чтобы доказать всем… Нет, доказать себе… Словом, и себе и всем… А его уводят к кромке воды, откуда вообще ничего не видно. Хотел было возразить, но Сергей боднул таким взглядом, что парень беспрекословно подчинился. В этот момент он словно старшего брата увидел, который проявил недовольство по поводу его нерасторопности, и если не исправить, то прилетит в ухо. Тяжкая это доля – быть младшим в семье, все-то тобой понукают, и слова никому не скажи.
Отбежали вниз и заняли позицию за бревнами. Хват – молодец, уже дозаряжается, вынимая желтые патроны из пояса и заталкивая их в окошко на ствольной коробке. Вид не то чтобы боевой, а какой-то задорный, если бы не стрельба, того и гляди, в пляс пустится. Адреналиновый наркоман? Да кто его знает.
Ануш вроде пришел в себя, нервно
– Вот это я понимаю. Вот это взбодрились Я чуть в штаны не навалял, – сверкнув белозубой улыбкой, произнес Сергей.
– Ты-ы? – искренне удивился Ануш.
– Да ладно, капрал, не заливай. – Улыбка у Хвата даже шире, чем у Сергея.
– Поменьше улыбайся и по сторонам гляди. Готовьте гранаты и фитили. Хват, посматривай за спину, чтобы не обошли. Шевелись.
Оба подчиненных недоумевающе переглянулись. Гранаты-то у них с собой. Портупея в этом плане большое подспорье, только подхвати – и у тебя с собой боезапас и револьверы. Всего Варакин успел изготовить десяток гранат. Четыре сейчас находились в ящике с вещами, а шесть у них в подсумках, пока по две у каждого – одна из толстостенной трубы с насечкой и вторая из гнутого кровельного железа. Там же спички в железной коробочке и кусок фитиля.
Но приказ им все же показался странным. Какие гранаты, если драка происходит там, наверху, а они вообще отбежали к реке и укрылись за бревнами? И какие такие пинки сзади? Да тут берег в обе стороны просматривается на версту, ну никак не меньше, видно даже слияние с Изерой.
Однако Сергея это вовсе не смутило, и он сноровисто поджег фитиль. Делать нечего, парни повторили манипуляции командира. Оставалось надеяться, что их не обвинят в трусости и не расстреляют. С Грибски станется. Да и капитан – тот еще подарок. Поговаривают, он принимал участие чуть не во всех пограничных конфликтах с валийцами и медиоланцами.
Быстрее, быстрее… Сергей буквально физически ощущал, как неумолимо течет время. Успели, все три фитиля курятся легким дымком, щекоча ноздри. И что? Неужели он все неправильно понял? Эдак и к стенке встать можно. Спокойно. Еще немного обождут, а потом пройдут дальше по берегу, выйдут в ту самую ложбинку, она как раз во-он там начинается, и ударят пинкам во фланг. Три карабина, да с такими стрелками… Первая растерянность прошла, так что мало нападающим не покажется…
Вре-о-ошь. Прав он оказался. Как есть прав. Вот они, родимые, один за другим спускаются на песчаный берег и бегут к плоту. Тут самый удобный подъем и выход как раз в тыл обороняющимся. До них пока метров двести. В принципе можно уже и стрелять, но лучше обождать, все же почти на пределе прицельной дальности.
– Ну, бугор, считай, банк сорвали, – с нескрываемым уважением произнес Хват, признавая ошибочность своих мыслей относительно лица начальствующего.
– Я не бугор.
– А мне поровну. Мозгов у тебя – любой бугор обзавидуется. Чего ждем?
– Пусть подбегут, чтобы не жечь патроны почем зря. Ануш, не отсвечивай, заметят, и никакого толку. Нам нужен хотя бы один труп, чтобы самих не упрятали под землю на два аршина.
– Это точно, – поддакнул Хват.
– Помните: не суетитесь. Стреляете вы хорошо, один выстрел – один труп.