Фронтовичка
Шрифт:
План поиска был прост и сложен.
Вся поисковая группа вначале выдвигается по проделанному немцами проходу у высотки, потом круто поворачивает вправо между установленными в шахматном порядке минами и атакует противника с самого центра минного поля. Пока будет идти бой в траншеях, а этот бой казался неминуемым, потому что противник укрепился отменно, саперы проделают новый проход в минном поле, по которому и отойдет потом группа захвата.
Вале Радионовой и Андрею Николаевичу Осадчему отводилась довольно скромная роль — провести одну из групп обеспечения
Чтобы прикрыть выдвижение большого количества разведчиков, несколько ночных легкомоторных бомбардировщиков, или в просторечии «кукурузников», должны были совершить налет на весь этот участок. Известие это обрадовало разведчиков, но радость была омрачена: прошел слух, что «кукурузники» — из женского гвардейского полка.
— Ну, эти по целям много не наработают. По площади еще так-сяк…
Валя была оскорблена этими замечаниями и поэтому на обычный перед разведкой вопрос, не имеет ли она жалоб и может ли принять участие в поиске, ответила вызывающе:
— Я еще никогда не отказывалась!
Она знала, что несколько бойцов и один командир отделения из взводов сказались больными. Их никто не упрекал, но Валин намек поняли, и общего настроения он не улучшил. Осадчий отвел ее в сторону и спросил:
— Ты что-то уж слишком ершистая. Может, подумаешь? Время для отказа еще есть.
Теперь она не могла сердиться на старшего сержанта и, промолчав, тихонько, мстительно улыбнулась.
Еще с утра яркие голубые пятна неба меж потяжелевших, с серыми боками кучевок были подпачканы стрелками перистых облаков. Еще выше самолет-разведчик оставил за собой мерлушечью стежку инверсии. После полудня голубые пятна почти исчезли и кучевые облака спустились ниже. Разведчики ворчали:
— Везет бабам — как на задание, так погода нелетная.
Но предстоящему дождю радовались: больше темного времени, больше звукомаскировки.
В сумерках под первыми теплыми каплями неспешного, уже летнего дождичка стали выдвигаться на исходные позиции — в траншеи переднего края. И тут произошла первая заминка. Осадчий наотрез отказался идти с мешковатым молодым связистом.
— Не пойду — и точка. Лучше сами двинемся.
Валя не понимала, почему Андрей Николаевич восстал против в общем симпатичного и сейчас очень смущенного паренька. Связист вызвался идти на опасное дело добровольно, он комсомолец, дело свое знает.
— Вид у него не солдатский, — отрезал Осадчий. — Не пойду с таким. Прошляпит.
Вид у связиста был действительно не солдатский: грязная, тронутая варом пилотка с отогнутыми краями, — видно, по ночам грел уши; косо привязанные, тоже в пятнах вара, погоны; сползший на живот брезентовый ремень с подсумком, гранатами и лопаткой в плохоньком чехле; давно не чищенные, хотя еще и новые сапоги.
— Разгильдяй! — сдержанно кипятился Осадчий. — Он и в бою что-нибудь перепутает. У него вон и в шароварах-то один звон…
— Запасное… все, — пробормотал вконец смущенный связист и зарделся.
Осадчий уничтожающе взглянул на него, и связист стал торопливо вытаскивать из карманов мотки проволоки, плоскогубцы, отвертку, изоляционную ленту, винтики, гаечки, какие-то части полевого телефона, карманный нож и еще нечто неопределенное. Смущенный, суетливый, он походил в эту минуту на мальчишку, и, глядя на его богатства, Валя сразу поняла, что связист и в самом деле очень молод.
— Ведь мало ли что в бою может быть, — лепетал он. — Пригодится… Отремонтирую…
Глаза у Осадчего потеплели, под усами легла усмешка, но сказал он все так же сердито:
— Нет, парень, до разведки ты еще не дошел. Подрасти маленько.
У пария покраснели шея и оттопыренные, большие уши. И тут только все трое заметили, что рядом стоит старший лейтенант Кузнецов, как всегда спокойный и слегка насмешливый.
— А кого ж ты возьмешь, Андрей? Время-то не терпит…
— Там, товарищ старший лейтенант, на минометном, есть парень подходящий…
— А он пойдет?
— Я сам договорюсь. А этот за него подежурит. Он ничего, старательный. Только до разведки еще не дорос.
Кузнецов молча кивнул:
— Десять минут.
— Слушаюсь. Пошли.
Втроем они разыскали наблюдательный пункт минометчиков, и Андрей Николаевич с ходу предложил широкоплечему, сумрачному связисту:
— Понимаешь, Женя, дело серьезное, можно сказать, смертельное, а у нас связиста подходящего нет. Может, пойдешь с нами? Я тебя, однако, крепко прошу…
Связист Женя пожевал губами и, не глядя на Осадчего, уточнил:
— К проволоке поползете?
— Ага. К немецкой.
— У меня, понимаешь, автомата нет…
— Достанем. В третьем взводе возьмем, они все равно на прикрытии стоят.
Женя опять что-то прикинул в уме и сумрачно буркнул:
— За меня этот останется? Справится?
Связист хотел было что-то сказать, но Осадчий перебил его:
— Он старательный. Справится.
— Лейтенант знает?
— Старшой или майор прикажет.
Женя погладил небритый подбородок, искоса, быстро взглянул на Валю и решил:
— Ладно. Только я тут сбегаю… Аппарат у меня старенький. У соседа получше.
— Возьмите мой. Новый, — великодушно предложил молоденький связист, но Женя даже не взглянул на него.
Уже когда шли обратно, Осадчий шепнул Вале:
— Это он не за аппаратом. Это он своих предупредить. Все ж таки…
Он деликатно замолк, а потом добавил:
— Я тебя зачем с собой брал? Чтобы, если Женька отказываться начнет, ему бы стыдно стало.
Потом, уже перед самым выдвижением на «ничейную» полосу, вышла вторая заминка: полил такой ливень, что в траншеях сразу захлюпала грязь. Появилась догадка: