Фронтовик. Убить «оборотня»

Корчевский Юрий Григорьевич

Ждать пришлось около часа.

Женщина, хозяйка квартиры, поднялась на площадку.

– Сюда нельзя! – преградил он ей дорогу.

– Вы хоть скажите, что с мужем?

– Его убили.

Хозяйку Андрею было жалко. Какая-никакая, но была семья, был муж. А теперь она вдова.

Женщина бессильно опустилась на ступеньку:

– За что его?

– Не знаю. Деньги, золото, другие ценности у мужа были?

– Статуэтки и портсигары старинные. Отец его еще собирал, и он пристрастился.

Андрей хлопнул себя по лбу. Вот простофиля беспамятный! Труп с рюкзаком во дворе

лежит!

– В квартиру не входить!

Он кинулся на улицу. Труп грабителя, «сидор» и пистолет его лежали на месте. А ведь могли и «сидор» и пистолет забрать запоздавшие прохожие.

Андрей почувствовал, что уже немного замерз – ветер вдоль улицы тянул пронизывающий, когда послышался звук мотора и из переулка показался свет фар. Из-за домов вынырнул грузовик.

Он остановился рядом с Андреем, и из кабины выбрался старший дежурный бригады. Из крытого брезентом кузова выпрыгнули еще трое.

– Что у тебя, Фролов?

– Три убитых бандита и хозяин квартиры. Они его ножом…

Оперативник подошел к трупу и посветил фонариком в лицо:

– Каин-резаный. Давненько мы с ним не встречались, года два.

– Знаете его?

– Ловил два раза. Отсидит, выйдет – и снова за старое. Но теперь уж отбегал. Что за «сидор»?

– Полагаю – краденое. Не досматривал.

– Володя, за тобой фотографии, пальчики. А ты в квартиру веди.

Они вошли в подъезд.

– Ух и кровищи! Ты-то сам не ранен?

– Нет, это бандитская.

Женщина при виде милиционера встала.

– Хозяйка квартиры, – пояснил Андрей, – это она меня позвала.

– Хорошо. Постойте немного здесь, мы позовем. Николай, ищи понятых.

– Так ночь на дворе, где я их возьму?

– Стучи в квартиры.

Они вошли в квартиру.

– Это хозяин или бандит? – указал на мертвого лейтенант.

– Бандит. Я его в ногу ранил, он кровью истек.

– Собаке собачья смерть. Который на площадке лежит – отстреливался?

Андрей снял шапку и просунул в пулевое отверстие палец.

– Ого, повезло тебе! Считай, второй раз родился.

Они зашли в комнату, где на полу возле стола лежал убитый хозяин.

– Так, диспозиция ясна. Рассказывай, как все было.

Андрей коротко и четко доложил.

– Садись. Вот бумага – пиши рапорт. И поподробнее! Что, когда, сколько раз стрелял, словом – кто из них что делал. – Андрей уселся за стол. Писать он был не мастер, но через полчаса закончил.

К этому времени фотограф сделал снимки, оперативник составил схему места происшествия. Вызвав машину-труповозку, они погрузили в нее трупы. Оружие бандитов и «сидор» как вещественное доказательство забрали с собой. С описью награбленного возились долго – часа два, но женщина все вещи опознала и перечислила четко.

– Ну ты молоток, Фролов! – хлопнул его по плечу Николай из дежурной бригады. – Самого Каина завалил с подельниками!

– Не завидуй, Коля! Ты лучше на шапку мою погляди…

С этими словами Андрей снял с головы шапку и показал дырку от пули.

– М-да! – задумчиво протянул Николай, недоверчиво глядя на Андрея. – Я же говорю – повезло!

Пока Андрей сдал оружие, пока доплелся до дома, начало светать, и поспать ему

удалось всего часа два.

Глава 2

Недрогнувшей рукой

Следствие закончилось быстро. Собственно, только оформили бумаги. Потерпевший убит, свидетелей нет, да и сами преступники мертвы.

На собрании в райотделе Андрея наградили грамотой. Оказалось, что за этой бандой числился уже не один грабеж и висело два убийства. Выяснилось это по отпечаткам пальцев.

Андрей предпочел бы грамоте премию, но он не волен был выбирать, так решило начальство. Однако после боестолкновения с бандой Андрей стал брать на дежурство трофейный «вальтер». Пистолет маленький, надежный – как шанс на выживание. Клал он его в карман шинели: так он был незаметен, а выхватить в случае острой необходимости можно быстро. Кобура револьвера, где было положено носить штатное оружие, имела неудобную застежку, и это отнимало драгоценные секунды на расстегивание. Но никуда не денешься – форма.

Тетка показала грамоту его всем соседям, похвалилась.

А потом пришли новогодние праздники. Отмечаться они стали недавно, раньше считались наследием царского прошлого, отрыжкой гнилого капиталистического мира. Правда, Андрей в душе считал: год меняется, при чем здесь царь или православная вера? Просто дата, некий рубеж, Рубикон.

Зима выдалась холодной, и Андрей решил с зарплаты купить бурки – нечто вроде утепленных сапог. В отделе выдавали валенки для несения службы. Стоять на месте или идти в них было можно, но вот бежать было затруднительно. А бегать на службе приходилось: то карманника догнать, то к месту грабежа успеть.

В службу Андрей втянулся. Хлопотная, зачастую опасная, с перестрелками, но она ему нравилась: все лучше, чем вагонетки с кирпичом на заводе возить. Зарплата, правда, скромная, ниже заводской, зато форму выдают, об одежде беспокоиться не надо. И проезд в общественном транспорте – в автобусах или трамваях – бесплатный. К тому же после службы в разведке обычная работа – на заводе или в какой-нибудь артели – его уже не прельщала, казалась пресной, скучной: каждый день одно и то же. А в милиции каждый день происшествия, и ни один день не был похож на другой. Главное же – он осознавал свою нужность людям, обществу: все-таки не бумажки перекладывает в конторе, самое что ни на есть мужское занятие. Конечно же, он замечал и косые взгляды, и шипение сквозь зубы в спину: «Мусор», – но со временем перестал обращать на это внимание – своего рода издержки профессии.

Постепенно Андрей обзавелся стукачами-информаторами. Без них на службе нельзя, их имели все спецслужбы – милиция, НКВД. Иногда они сообщали действительно важные, ценные сведения о преступниках: кто совершил грабеж, где обретается, кому краденое продал.

Стукачей Андрей в душе презирал: предатель – он и есть предатель, в какой бы среде он ни был. Но пока они были нужны. Правда, приходилось закрывать глаза на их проделки, идти на своеобразный сговор – даже на сделку. Ты мне сдаешь того, кто обворовал квартиру на проспекте Буденного, а я делаю вид, что не знаю о краже велосипеда у здания артели на Пролетарской.