Фрося. Часть 3
Шрифт:
– Нет, мама, дети здоровы, вчера арестовали Мишу.
– Ладно, подробностей сейчас не надо, я звоню от Ицека. Мне ещё надо устроиться в гостиницу, а уже очень поздно, поэтому встретимся завтра и поговорим.
– Мама, а почему в гостиницу и почему...
Фрося не дала дочери договорить:
– Анютка, научись думать, а потом уже говорить, а нам всем есть о чём
– Мамочка, прости, я такая расстроенная, что сама не понимаю, что делаю и говорю.
– Спокойной ночи доченька, завтра, как только освобожусь, тут же тебе позвоню и приеду.
Марк, стоящий уже около дверей, в любую минуту готовый покинуть квартиру Ицека, внимательно наблюдал за расстроенным лицом и тоном разговора Фроси с дочерью.
После того, как она положила трубку, не о чём у неё не стал спрашивать, и она не стала ничего говорить в присутствии семьи друга, хотя до неё дошло сейчас, почему Ицек при встрече с ней вначале отводил глаза.
Марк и Фрося с тяжёлыми сумками, один с деньгами, другая со шкатулкой с драгоценностями, поспешно уселись в машину, и тронули с места:
– Фрося, ты знаешь, где находится в Вильнюсе самая лучшая гостиница?
– Наверное, это гостиница Литва, но я не уверенна, что мы сейчас найдём там свободные места.
– Ну, эту проблему попробуем разрешить, я и в Сочи в самый сезон в мазанках без удобств никогда не живу, и ты не будешь...
В ответ Фрося только тяжело вздохнула, но Марк не стал и на сей раз, её ни о чём расспрашивать, и женщина была ему за это очень даже благодарна.
Подъехав к шикарной современной гостинице, Марк взял паспорт Фроси и самостоятельно зашёл внутрь парадного входа.
Отсутствовал он недолго, вернулся довольный:
– Всё в порядке, по четвертаку с носа и по люксу в наше распоряжение.
Они забрав сумки из машины, пошли оформляться и располагаться в своих номерах.
Фрося отрешённо подумала, а для чего она платит такие сумасшедшие деньги за гостиницу, когда могла совершенно бесплатно остановиться у дочери.
Но она была настолько уставшая и расстроенная, что сейчас, наверное, это был бы не лучший вариант.
Чем она могла в эту минуту помочь Анютке, только своим брюзжанием и запоздалыми советами разрывала бы ей душу.
Заполняя бланк оформления в гостиницу, опять подумала: какие деньги плачу, чтобы свалится на кровать, и проспать до утра.
Нет, видно пора начинать привыкать жить по новым правилам...
глава 24
После
Гостиница и номер здесь, были совсем другого уровня, роскошь сразу же бросалась в глаза - мягкие ковровые дорожки, в которых, буквально, утопали ноги, хрустальные люстры и бронзовые бра, атласное покрывала на кровати и кружевные салфетки на тумбочках и журнальном столике, кроме широкого ложа и тумбочек в номере находились два кресла и комод с огромным зеркалом, шкаф, в котором можно было разместить личный гардероб на год проживания...
Ей была непонятна, для чего такая расточительность, при случае, она всё же спросит об этом Марка.
С таким трудом и опасностями зарабатывать деньги, чтобы так легко с ними расставаться, это для неё пока было непостижимо.
Их люксы располагались на четвёртом этаже и находились рядом.
Пройдя молча по длинному коридору, остановились, каждый у своих дверей и только тогда Марк нарушил молчание:
– Фрося, тебе хватит пол часа, чтобы привести себя в порядок, мы ещё успеем в ресторан при гостинице, желательно всё же перекусить.
– Так, у нас же осталась еда, что я брала с собой в дорогу...
На этот раз Марк не усмехался, а от души рассмеялся, даже слёзы на глазах у него выступили:
– Вот, насмешила, так насмешила.
Выкинь, ты ту еду в мусорное ведро.
Во-первых, не будем травиться не свежей пищей, а во-вторых, мы заслужили с тобой прилично покушать в ресторане, сегодня гуляем за мой счёт, я угощаю.
– Я не бедная и могу сама за себя заплатить.
– А, я и не сомневаюсь, но ты окажешь мне честь, отужинав со мной, и это без смеха.
И на этот раз Фрося не стала спорить со своим работодателем, открывая в нём всё новые и новые черты.
Далеко не всё в нём ей нравилось, особенно подавляла излишняя самоуверенность, порой, доходящая до грубости и, конечно, расточительность, к которой она совершенно не привыкла, более того, она всегда знала цену деньгам, совершенно, не была скрягой, но так мотать кровные...
Обо всём этом она думала, принимая благодатную ванну, на которую ей было предоставлено совсем мало времени.
Надев своё выходное шёлковое платье, прилично прикрывающее колени, но кокетливо открывающее грудь, туфли на высоком каблуке, с распущенными влажными волосами по плечам, перехваченными её излюбленной ещё с юности голубой лентой, она в назначенное время выскочила из номера.
Марк, уже поджидал в коридоре, облокотившись о стену:
– Шикарно выглядишь, даже лучше, чем я ожидал, ещё бы парочку золотых побрякушек...