Фурии принцепса
Шрифт:
Пока Тави набрасывал на плечи алый плащ и крепил его к пряжке доспехов, Макс уселся на кормовую скамью. Одной рукой тронув воду, рослый антилланец что-то пробормотал, и шлюпка беззвучно рванулась вперед на бурлящей струе, подхватившей ее с кормы. Тави на носу встал в полный рост, так что ветер отбросил его плащ за спину. Шлюпка бесшумно скользила к берегу.
– Первое впечатление, говоришь… – пробормотал Макс.
– Правильно, – одобрил Тави. – Когда они подойдут настолько, чтобы тебя разглядеть, постарайся принять самый невозмутимый вид.
–
Шлюпка изменила курс, пристроившись к лодке Варга. Ее команду составляли семь канимов из касты воинов – шестеро налегали на весла, седьмой рулил. Варг, как и Тави, стоял на носу. Плаща на нем не было, зато он и в меркнущем дневном свете каким-то образом умудрялся сверкать – кроваво-красным самоцветом в золотой серьге, отблесками багрово-черной брони, рукоятью висевшего на боку кривого меча.
– Драгоценностей на нем немало, – заметил Макс.
– Насколько я понимаю, у Варга не слишком много друзей среди ритуалистов, – сказал Тави. – Я бы на его месте тоже нацепил побольше кровавых камней.
– Чтобы тебя не испепелило красной молнией или не растворило кислотным облаком, ага. Ты свой камень прихватил?
– Он у меня в кармане. А ты?
– Мне Красс одолжил свой, – подтвердил Макс. – Ты вправду надеешься впечатлить шуаранов, явившись к ним с единственным спутником?
– Может, и сработает, – сказал Тави. – А главное, мне так спокойнее: я никого не оставляю на палубе беззащитной жертвой колдовства канимов, им некого будет захватить в плен или ранить, чтобы меня задержать.
Макс фыркнул:
– На корабле ты об этом молчал.
– Ну да…
– Хотели впечатлить девушку, мой принцепс?
Тави с хитроватым видом оглянулся через плечо:
– Поцелуй был хорош.
Макс снова фыркнул, а потом они молчали, пока не подошли к морским воротам Молвара.
Из холодного моря поднималась громадная чугунная решетка, с обеих сторон подпертая обтесанными вручную гранитными глыбами. Канимы и без помощи фурий сумели так укрепить дно, чтобы оно выдерживало протянутые от берегов фиорда тяжелые стены. Тави странно было думать, сколько жестоких трудов, сколько пота и сил вложено в строительство и какими средствами удалось переместить неподъемные даже для могучих канимских работников камни. Руины Аппии в сравнении с этим смотрелись детскими игрушками.
С приближением двух лодок морские ворота застонали и медленно стали отворяться. По решетке вверх и вниз пробежали светящиеся полосы, такое же свечение разбежалось по воде. С металлическим лязгом, с равномерным глухим перестуком ворота открывались, водоворотами завивая море за створками.
Когда они проходили под стеной, Тави заметил наверху нескольких канимов в темной броне и необычных длинных и скользких на вид плащах, под которыми часовые были почти невидимы. Каждый держал в руках смертоносный балест, что в сражении в долине Амарант лишили жизни стольких рыцарей и легионеров. У Тави явственно зачесалось между лопатками. Стальной болт, вылетев из этого смертоносного оружия,
Тави не позволил себе вертеть головой и не ссутулил надменно выпрямленной спины. Для канимов невероятно много значили осанка и жесты. Держась так, будто ожидаешь удара, ты рисковал получить удар просто за невысказанное, но вполне внятное заявление, сделанное твоим телом.
По спине Тави сбегал холодный ручеек пота. Не хватало только испортить дурными манерами неплохой в остальном денек – ведь впервые за много дней в проклятом море перед ним замаячила возможность ступить на твердую землю.
Ухмыльнувшись при этой мысли, он сделал серьезное лицо, потому что шлюпки, его и Варга, уже пересекали молварскую гавань.
Гавань была огромна – не меньше полумили поперек, она могла бы вместить весь алеранский флот и канимский с ним вместе. И в самом деле, в угасающем свете Тави насчитал не менее тридцати канимских боевых кораблей, немного отличавшихся от тех, что строили корабелы Варга. Гавань тоже окаймлялась гранитными утесами, кроме тех мест, где далеко в море выступали каменные причалы – больше любых виденных им в Алере. У причалов, кроме военных, стояли суда, похожие на торговые.
Один причал был расположен чуть в стороне от остальных. На его концах горели факелы – более алые и яркие, чем обычный огонь. Здесь толпились канимы всё в тех же влажно блестевших плащах, а под плащами Тави высмотрел поблескивавшую ночной синевой броню, а в руках – так же отливавшее синевой оружие.
Шлюпка Варга двинулась к тому причалу, и Макс, не дожидаясь указаний, свернул за ним. В почти ненарушаемой тишине шлюпки встали по сторонам мола. Слышалось только деревянное постукивание и звяканье уключин, когда гребцы на лодке Варга стали сушить весла.
С этого места Тави увидел гораздо больше канимов, чем минуту назад. И выглядели они немного выше ростом. И оружие казалось немного острее. «Все это, – подумал он, – просто игра света. Не бояться!» – велел он самому себе. И, широко шагнув, ступил на камень Шуара.
Варг сделал такой же шаг с другой стороны, только высота причала оказалась ему больше по росту. Он слегка склонил голову набок, показав Тави горло, и тот, не отстав ни на мгновение, ответил точно таким же движением. Так же одновременно они повернулись к собравшимся на причале воинам.
Воцарилась тишина.
Нарастало напряжение.
Никто не шевелился.
Тави очень хотелось сломать лед тишины. Его учеба в Академии – и академический курс, и подготовка курсора – включала порядочно сведений по дипломатии и соблюдению протокола. Оба курса предлагали несколько плодотворных моделей поведения. Подумав немного, Тави отказался от них, предпочтя урок, преподанный ему в детстве дядей Бернардом: «Тот реже попадает впросак, кто держит рот на замке».
Тави прикусил язык и стал ждать.