Фурия
Шрифт:
Николай Павлович побледнел, как полотно, пот градом покатился по его обрюзгшему лицу. Он, как завороженный, смотрел на лежащий на столе труп, и губы его беззвучно шептали:
– Оно. Не было. Заряжено.
Князь кинул ружье на пол и вскочил с кресла.
– Ну, как так, Палыч? - спросил он. - Как же не было, если пальнуло? Мы же человека убили.
– Ты убил, - ответил Николай Павлович, немного придя в себя.
– Я убил? - возмущенно воскликнул Князь. - Ты мне ружье заряженное подсунул и не предупредил. Я-то откуда мог знать?
С
– Иди на улицу, - приказал ему Князь, - никого сюда не впускай. Видишь, в какое дерьмо вляпались.
Пельмень покорно выскочил на улицу и стал на стреме у ворот, делая вид, что чинит машину. Встревоженный дог обнюхивал опрокинувшееся на стол мертвое тело Спиридоныча.
– Нас теперь его московская "братва" на части порежет, - печально произнес Князь. - Что делать-то будем, а, Николай Павлович? Может, в милицию позвоним и во всем сознаемся?
– Ты что, сдурел совсем? - вскрикнул Николай Павлович. - Какая милиция? Я сам милиция! Я всем милициям здесь милиция!
Он заметался по холлу, кусая ногти на руках. Кореец спокойно стоял, налив три чашки кипятка.
– Кофе пить будете? - спросил он.
– Какой кофе? - заорал на него Николай Павлович. - Какой теперь кофе? У нас труп на столе лежит!
– Я уберу со стола, - предложил Кореец.
– Дубина ты деревянная, - заорал на него Палыч. - Убери свою рожу нерусскую отсюда!
– Не кипятись, Николай Павлович, - сказал Князь, - криком делу не поможешь. Нужно спокойно подумать, как нам дальше быть. Как из этого дерьма выкарабкаться.
Николай Павлович перестал метаться и сел в уголке на стул подальше от злополучного трупа.
– Налей нам кофе, Кореец, - попросил Князь, - что ж нам теперь, не есть, не пить, если Спиридоныч нас так неожиданно покинул?
Кореец размешал кофе и подал на подносе Николаю Павловичу и Князю, а сам опять пошел на кухню и встал там неподвижно, как статуя. Николай Павлович сидел, нервно отхлебывал кофе из чашки, обжигаясь и не замечая этого. Все! Карьера шла прахом. Надо же такому случиться, что в его доме, на даче начальника милиции, произошло убийство. Там, наверху долго разбираться не будут. Им плевать, что случайно, что не он стрелял. Труп есть - погоны долой. Черт с ними, с погонами! Посадят ведь, а там на зоне ему точно крышка. Урки найдут способ бывшего начальника милиции пришить. Из кожи вон вылезут, а найдут.
Как же он не проверил, что ружье-то заряжено? Наверное, когда последний раз баловался, забыл патрон достать. И Князь еще этот! Ну, не мудак ли? Всадил заряд прямехонько в голову этому бизнесмену. Нет бы, хоть сантиметров двадцать в сторону. Николай Павлович посмотрел на мертвого. Кто он такой, этот бизнесмен? Да кто бы он ни был, хоть сраный ларечник с вокзала, все равно искать будут.
– Давно он приехал? - спросил Николай Павлович.
– Только что с поезда, - ответил Князь, -
– У него там в Москве "крыша" серьезная? - поинтересовался Николай Павлович. - Что за люди?
Князь заметил, что к начальнику милиции вернулось самообладание. Он говорит спокойно, рассуждает трезво и вопросы задает как раз в том направлении, которое Князю и нужно.
– Люди серьезные, - ответил Князь, - нас достанут, если дело всплывет.
– А если не всплывет? - спросил Николай Павлович.
– А как это сделать? - поинтересовался Князь. - Труп, вот он, лежит на столе. Все его московские знают, что он ко мне поехал.
– Кто-нибудь видел, как он к тебе приезжал? - спросил Николай Павлович.
– Никто, - ответил Князь, - только Пельмень и Кореец.
– Он домой не звонил, что доехал сюда? - поинтересовался начальник милиции.
– Нет, - ответил Князь, - говорю тебе, что мы сразу на твою дачу поехали.
Николай Павлович облегченно вздохнул.
– Значит, шанс есть, - сказал он, - можно сказать москвичам, что он до нас не доехал.
– Да как? - удивился Князь. - Те его в поезд посадили, а я встретил!
– А ты как будто и не встречал! - сказал Николай Павлович. - Не успел, допустим. Приехал на вокзал, а поезд ушел. Машина у тебя сломалась или дела задержали. Смотришь, а бизнесмена нет. На такси уехал. Или не приехал вовсе. И мы вне подозрений.
– Копать они начнут, - сказал Князь, - и хреново будет, если до нас доберутся.
– Не ссы, - сказал Николай Павлович, - я все-таки мент. И самый главный. Устроим дело так - комар носа не подточит. Через пару дней найдут его в лесу, а я это дело повешу на какого-нибудь уркагана. И мы чистыми будем, как туалетная бумага перед использованием.
– Вообще-то мысль умная, - согласился Князь.
– Баран ты, - разозлился вдруг Николай Павлович, - мог бы и посмотреть, что ружье заряжено.
– Аккуратней со словами, Палыч, - вмиг посуровел Князь, - ты не меньше моего виноват. Труп в твоем доме, сейчас на хер уедем, и сам эту блевотину расхлебывай.
– Я вас догоню и посажу за убийство, - пригрозил Николай Павлович.
– А кто стрелял? - с удивлением спросил Князь. - Кореец, ты видел, это разве я выстрелил?
Телохранитель отрицательно помотал головой.
– Если ты заметил, Николай Павлович, - продолжил Князь, - то я отпечатки пальцев свои с ружья стереть успел, прежде чем его на пол кинул. На всякий случай. Вот и думай. Труп моего друга в твоем доме, кто стрелял неизвестно, но ружье твое. Кого посадят?
– Подонок ты! - заорал на него Николай Павлович. - Может, ты это подстроил?
– Ты что, охренел? - с багровым лицом произнес Князь. - Для чего мне своего друга и партнера убивать? Я такую кормушку только что потерял, что рыдать нужно! Я на Спиридоныче мог такие бабки сделать, если бы ты мне заряженное ружье не подсунул!