Фурия
Шрифт:
13
Через неделю от офиса Князя отъехал черный "Мерседес", за рулем которого сидел телохранитель босса Пельмень, а рядом с ним Кореец. На заднем сидении удобно расположились сам босс Князь в дорогом костюме-тройке и преобразившийся до неузнаваемости вокзальный бомж - старик, найденный Витамином в Новопетровске. Виталий Спиридонович был чисто вымыт, гладко выбрит, пострижен и причесан. Одет был он в шикарный костюм, не хуже, а даже лучше, чем у босса.
Передний зуд ему вставили, но все равно Князь приказал Спиридонычу постоянно молчать, и не для того, чтобы скрыть отсутствие
– Стало быть, вас зовут Виталий Спиридонович? - спросил Князь у "московского бизнесмена".
Спиридонович осторожно посмотрел на босса и медленно кивнул.
– Без посторонних, при мне вы можете совершенно свободно разговаривать, - улыбнулся Князь, - Обет молчания распространяется на вас только в присутствии людей, с которыми мы будем заключать договора. Понятно?
Старик снова медленно кивнул.
– Расскажите мне, Виталий Спиридонович, - спросил у бывшего бомжа босс, - какие обстоятельства заставили вас бросить семью, дом и начать скитания по бескрайним просторам нашей родины, питаясь подачками?
Виталий Спиридонович, не зная, как реагировать, снова медленно кивнул. Князь доброжелательно и спокойно сказал ему:
– Хватит кивать, Спиридоныч, как болванчик. Расскажи, как на улице оказался, на вокзале. Если я правильно понял слова Витамина, ты ведущим инженером на заводе работал?
Спиридоныч посмотрел на босса. Вокруг него вертелись натуральные бандюги, особенно этот Слон, Енот, да его телохранители. Витамин тоже не отличался ангельской внешностью, да еще вчера наподдал при Спиридоновиче зубному врачу, за то, что тот протез сделал немного выпирающий. Короче, натуральные жлобы. Но босс их - Князь, этот был совсем другой. С виду такой мягкий предупредительный, как директор детского сада.
А ведь тоже жулик. Хочет своих же обворовать. Спиридонович его побаивался и поэтому решил историю своей жизни рассказать пожалобней, авось сердце этого монстра под маской архангела хоть немного смягчится. Хотя история его жизни и без преувеличения не была слишком веселой.
– Я начальником цеха был еще три года назад, - ответил старичок, - все время на заводе пропадал. С утра до ночи. И так с самого начала, когда еще из института по распределению приехал. Жена одна дочь растила, а я в основном все на заводе да на заводе. Все в дом, все в дом тащил. Двадцать лет вместе с женой душа в душу прожили, это ж тебе не один день.
– Да, двадцать лет это долго, - согласился Князь.
Пожилой "бизнесмен" кивнул и продолжил рассказ:
– Потом жена моя Зинушка неожиданно померла от рака. Недолго болела, сгорела за месяц, как свеча. Очень я ее любил. Всю жизнь. Горевал, конечно, сильно горевал, да жить-то как-то надо дальше. Судьба, значит, такая. Дочь наша Наташка еще до смерти Зины замуж вышла за одноклассника. У нас они и жили еще до того,
Князь слушал внимательно и сочувственно кивал головой. Это подзадорило рассказчика.
– Травля началась на меня, - продолжал Виталий Спиридонович, - зять даже бил меня несколько раз при внуках. И дочь - родная кровинушка - из дома гонит, проклинает! Потом и того хуже сделали. Подстроили так, что я, мол, алкоголик. Я выпивал, конечно, понемногу, но алкоголиком не был. А они все документы оформили где-то, что я всю пенсию пропиваю, и они меня, иждивенца, кормят. И стали мою пенсию получать за меня. Все до копейки!
– Какие подлецы, - сочувственно покачал головой Князь.
– Да, - согласился Спиридоныч и продолжил, - я на завод в профком побежал за правдой, а завод закрыли, разорился, нет больше профкома. Спал на кухне, на раскладушке, и все равно всем мешал. Кормили, как собаку. Нет, не как собаку! Собаку они завели и кормили ее мясом на мою пенсию. А я только и слышал: "Когда же ты сдохнешь, старый пердун?", даже внуки так говорили.
– Ай-яй-яй, - искренне покачал головой Князь. - Гады, да и только!
– И вот решил я из дома уйти насовсем, - продолжил Виталий Спиридонович, - взял деньги в шкафу и на вокзал. Не успел и в поезд сесть, хотел к дальним родственникам под Смоленск поехать, как родная дочь меня с милицией задержала. Так, мол, и так, говорит в отделении милиционерам, украл у меня деньги. Я даже заплакал от расстройства. Всю жизнь ее кормил, а она... вот так.
От нахлынувших воспоминаний на глаза старика навернулись слезы. Князь похлопал его по плечу и сказал:
– Ну-ну, будет плакать, Спиридоныч, все позади! И что, все равно уехал из дома?
– Меня в милиции отпустили, - грустно произнес старик, - я сел в электричку и поехал, куда глаза глядят. Меня высадили, я снова сел. Бутылки собирал, спал, где попало, но и им жить не мешал. Добрался до Смоленска, до родни. А кому я там нужен старый, немощный? Выгнали и они. Так вот и скитаюсь с тех пор.
– Да, жизнь у тебя, хоть сериал снимай, - сказал босс и обратился к водителю, - останови, Пельмень, покурим. Негоже нам к начальнику милиции с таким зареванным московским бизнесменом ехать.
Пельмень притормозил у обочины. Князь закурил и протянул сигарету Спиридонычу. Тот смолил с жадностью, с наслаждением глотая дым хороших сигарет.
– Мы сейчас приедем на дачу к начальнику милиции нашего города, - начал объяснять задачу на сегодня Князь Спиридонычу, - у меня к нему дело есть, пока оно решится, посидим у него, коньяку попьем. Я тебя представлю ему, а ты рот не открывай. Говори только: "Да или нет". И ничего больше. Да он и не будет к тебе приставать с расспросами. Нам это знакомство нужно для дальнейшей работы. Понятно?