Фурия
Шрифт:
Марина прикрыла глаза и тихо произнесла:
– Диму все равно не вернуть...
– Тем не менее, - продолжил Борис Моисеевич, - вы кого-нибудь знаете из тех людей, которые на вас напали?
Марина отрицательно покачала головой.
– И не видели раньше? - спросил следователь, что-то пометив у себя в маленьком блокноте.
– Нет, - ответила Марина.
– Но приметы вы их можете описать? - спросил Борис Моисеевич. - Вы их помните?
– Да, - ответила Марина.
– Очень хорошо, - обрадовался следователь, - но я вас очень прошу, пока в интересах следствия никому
Марина кивнула.
– Номер машины не помните? - спросил следователь.
– Черный джип, - произнесла Марина.
– К сожалению, этого мало, расстроился Борис Моисеевич, - не помните фирму? Что за джип? Какая марка?
– Я не разбираюсь, - вздохнула Марина.
– Ладно, найдем и так, - пообещал следователь, - но пока, обещайте никому ни слова об этих людях. Никому, кроме меня. Даже милиционерам. Мне стыдно за это, но у нас в органах сейчас работает достаточно много непорядочных людей, чтобы испортить всю нашу с вами работу. Если кто-то будет интересоваться, отвечайте, не знаю, не помню и в таком духе. Договорились?
Марина кивнула.
– Потерпите недельку и с вашей помощью мы отыщем подонков, - сказал Борис Моисеевич, - и еще по одной причине я прошу вас никому не рассказывать о том, что вы помните убийц. Для вашей же безопасности. Пока они будут уверены, что вы их не помните, они вас не тронут. Но как только вы заговорите, вы начнете представлять для них угрозу их свободе. Мы еще в газетах напишем, что вы ничего не помните и дело зашло в тупик. Это их успокоит, они не будут ждать удара с нашей стороны. Тут-то мы их и возьмем тепленькими.
– Ладно, - согласилась Марина.
– Хотел бы я приставить к вам круглосуточную охрану, - с горечью сказал следователь, - но это невозможно. У нас для патрулирования-то людей не хватает. Если кто-то станет вам угрожать, немедленно передайте мне через парня, который каждый день к вам приходит. Андрей его зовут, кажется?
– Да, Андрей, - ответила Марина.
Он и правда приходил к ней каждый день. Просто сидел в уголке возле окна и смотрел на улицу. Выходил, приходил снова. Он никак не мог привыкнуть к тому, что Димы больше нет. Он все время молчал, когда Марина спала, сидел в коридоре. Когда он находился рядом, просто поблизости, Марине было спокойнее и она сказала об этом Андрею в первые же дни, когда смогла говорить. И тогда он стал часто навещать ее.
Он разговаривал со следователем в коридоре, спрашивал, не нашли ли каких-нибудь улик или новых свидетелей, но Борис Моисеевич лишь разводил руки в стороны и вздыхал. Еще следователь очень просил Андрея самому ничего не предпринимать, не играть в Шерлока Холмса, потому что это могло бы спугнуть убийц, да и сам Андрей имел бы риск серьезно пострадать.
Марина стала поправляться и смогла уже самостоятельно ходить. Весь персонал больницы относился к ней с сочувствием и пониманием и поэтому ее единственную звали к телефону дежурной медсестры по которому вести личные разговоры больным строжайше воспрещалось. Марина и сама звонила домой, разговаривала с Романом, которому родители сказали, что сестра просто заболела простудой и поэтому лежит в больнице.
Но Роман, разговаривая с сестрой, сразу же понял, что все не так, как ему говорят папа с мамой, потому что когда он спросил у сестры, почему к ним больше не заходит дядя Дима, Марина заплакала и положила трубку. Звонили родители Дмитрия, говорили с Мариной, звонили подруги, звонил Андрей. И вот однажды поздно вечером, когда практически все в больнице уже спали, Марину снова позвали к телефону.
– Мужской голос вас, Мариночка, - сказала медсестра Ирина Петровна, заглянув в палату.
– А кто это звонит, не сказали? - спросила Марина.
– Нет, - ответила Ирина Петровна, - не представились.
Марина надела тапочки, накинула халат, вышла в коридор и взяла трубку.
– Алло, - сказала она, - я слушаю.
Некоторое время в трубке молчали, а потом незнакомый голос спросил:
– Это ты, Марина?
– Да, это я, - ответила девушка, - а кто это?
– Твой старый друг, - произнесла телефонная трубка и Марина узнала этот голос. Он принадлежал седому - главарю бандитов из того ужасного рассвета, когда погиб Дмитрий.
Марина покачнулась и побледнела. Ирина Петровна испугалась:
– Что с вами, Марина? Вам плохо?
Марина отрицательно помотала головой. Ее охватил жуткий страх, вся спина моментально покрылась холодной испариной.
– Молчишь про нас, это хорошо, - продолжил седой, - будешь молчать и твой маленький братик будет весело бегать из школы и в школу. А ведь, не дай бог, его могут найти оттраханным и убитым где-нибудь в лесопарке...
Марина не могла сказать ни слова, только стояла и слушала, рассудок медленно покидал ее. Нет, только не Рома! "Не трогайте Рому!" - хотелось крикнуть ей в трубку, но язык не повиновался.
– Скажи, что на вас напали чеченцы, пять человек, - продолжал седой, а я твои показания проверю. Будешь умненькой девочкой и братику не будет больно.
Последние слова Марина не слышала. Трубка вывалилась из ее рук и сама она без сознания повалилась на пол.
– Господи! - воскликнула медсестра и бросилась поднимать Марину.
Трубка болталась на телефонном шнуре и пищала короткими гудками. Из палат стали выходить больные, разбуженные шумом в коридоре. Ирина Петровна дала Марине понюхать нашатырь и девушка медленно пришла в себя. Ей помогли подняться, довели до кровати и положили.
– Кто это был? - спросила Ирина Петровна. - Что он сказал?
Марина молчала. Ей было непонятно про что спрашивает ее медсестра. Марина смотрела на Ирину Петровну и не могла понять, то ли ей все приснилось, то ли правда было.
– Кто тебе звонил, Мариночка? - снова спросила Ирина Петровна.
Марина вспомнила разговор и заплакала. Господи, за что ей это? У нее уже отобрали любимого и маленькую жизнь, зародившуюся внутри. Ее саму унизили, избили и изнасиловали. Неужели им мало, неужели им нужен еще и малыш Рома, который пошел в первый класс? Неужели у них хватит жестокости сделать, то о чем они говорили и отнять у Марины еще и брата?