Футарк. Третий атт
Шрифт:
— Он из лука стреляет, что ли? — не понял я.
— Да нет же, сеньор! Я имею в виду рисунок, стрелочка такая… У меня зять из Кампочиты, он говорит, стрела эта повсюду, ее и ребятишки на земле рисуют, на заборах…
— Погодите, — мне стало любопытно, — а что примечательного успел натворить этот Стрелок? И, главное, зачем? Ведь зачем-то он оставляет эти стрелочки, не в качестве же дорожных указателей!
— Ну что вы, сеньор! — портье поудобнее облокотился на стойку, явно настраиваясь на пространный разговор. —
— Видел заметку в газете, но в подробности не вдавался, — ответил я, припомнив многозначительные намеки консула.
— Это всё потому, что проклятые гринго… я не имел в виду вас, сеньор! Пусть вы тоже белый, но не американец, это сразу видно, — поправился он. — Так вот, проклятые гринго заставили правительство принять закон, по которому всё, что на земле или под землей у иностранного владельца — его собственность!
Так-так… Жених Хуаниты — иностранец, он прикарманивал драгоценные камни и баловался контрабандой… На земле и под землей, надо же!
— Так вот, — воодушевленно продолжал словоохотливый портье, наваливаясь на стойку так, что она затрещала под его внушительным весом. — Гринго живо выкупили землю, а куда деваться пеонам? Кому повезло, у того еще есть где вырастить немного маиса, а прочим? Вот и пришлось идти работать в рудники, чтобы не умереть с голоду, а это хуже каторги, сеньор! Троюродный внук подруги моей второй тети Марии нанялся туда подзаработать и едва унес ноги!
— То есть работники возмутились? — попытался я прервать поток красноречия.
— Да, сеньор, кажется, даже убили кого-то, охранника или управляющего… Были волнения, их усмирили, но в рудниках лучше не стало… Бежать оттуда нет смысла, там хоть кормят, пусть и скудно, а иначе не проживешь. Работы мало, — вздохнул он и бдительно осмотрелся. В холле больше никого не было, и портье прошипел: — Это все правительство виновато! И гринго! Не пускали бы их, мы бы жили спокойно…
— Хорошо, но причем тут Стрелок? — снова вклинился я в его горячий монолог. — Ему-то что нужно?
— Прогнать гринго и вернуть людям землю, — уверенно сказал портье и снова зашептал: — Говорят, кто-то из его родных погиб в шахте. Еще говорят, что гринго обидели его возлюбленную, и теперь он мстит!
— И как мстит? — полюбопытствовал я.
— Он грабит владельцев рудников и их прислугу, — последовал ожидаемый ответ. — Как-то он разорил обоз, который вез провиант на шахты подле Кампочиты, сжег повозки, а провиант раздал бедным…
— Погодите, но этак выходит, что рабочие остались голодными, — нахмурился я.
Портье задумался.
— Нехорошо вышло, — согласился он. — Ну так пеоны тоже голодают, второй год неурожайным выдался. Потом Стрелок еще сжег мануфактуру, у нее тоже хозяином гринго… об этом даже в газетах писали!
— Ага, а работники этой мануфактуры оказались на улице или в шахтах, — кивнул я. — Понятно, сеньор. Благодарю за предупреждение, вот вам за труды… Всего доброго!
— Удачи, сеньор, и да хранит вас Святой Януарий! — крикнул он мне вслед.
Пока портье организовывал транспорт, я решил отдохнуть и посоветоваться с рунами: мне в голову не приходило ничего путного, и любая подсказка была кстати.
Вынутая из мешочка руна тейваз ситуацию не прояснила: война, справедливость, мужество, борьба… А главное, глядя на руну, так похожую на описанную портье «стрелочку», я понял — вряд ли мне удастся уклониться от встречи с этим загадочным Стрелком. Что ж, поглядим, кто из нас стреляет лучше, подумал я, вынув из саквояжа револьвер. Вдруг и правда попадутся бандиты?
«Если я доживу до того момента!» — мрачно думал я немного позже, трясясь в повозке, которая немилосердно подпрыгивала на булыжной мостовой, скрипя несмазанными колесами. Ничего общего с моим роскошным автомобилем, его плавным ходом…
Стоило мне подумать, что я разворчался, будто древний старик, как меня посетило прекрасное видение. Из маленькой цветочной лавки вышла прелестная девушка лет шестнадцати, вряд ли больше, невероятно похожая на Инес, какой та была во времена нашей первой встречи. Те же большие темные загадочные глаза, роскошные черные волосы, такое же простенькое платье… Правильно, чего ради заворачивать экзотический цветок в яркую упаковку, если он хорош сам по себе?
— Останови, любезный, — попросил я возницу и выпрыгнул из повозки… Ну как выпрыгнул, скорее уж, степенно выбрался. Точно, старею. Пора обзаводиться тростью и моноклем!
— Чего желает сеньор? — ослепительно улыбнулась мне навстречу юная красавица.
— Первый раз вижу такое великолепие, сеньорита, — сказал я не без намека и обозначил поклон.
— Так выбирайте, сеньор! — она обвела жестом свои владения. — Конечно, в ваших холодных краях такого не сыщешь… Желаете порадовать даму сердца? Вот розы на любой вкус! Или возьмите георгины, это символ нашей страны, вы знаете?
— Да, читал, — улыбнулся я. — Другого символа страны у вас не найдется? Я имею в виду, кактусов?
— Сеньор! — она едва не потеряла дар речи. — Да кто же в своем уме станет платить деньги за эти сорняки? Вон за городом их пруд пруди, берите любой!
Я мог бы сказать, какие деньги иногда платят любители за особо редкие экземпляры, но не стал — все равно ведь не поверит.
— Вам нужен букет на свадьбу? На похороны? На крестины? — бойко стрекотала цветочница. — Скажите же, сеньор, и я выберу вам самые лучшие цветы!
— Хм, — сказал я и подумал, что могу и задержаться ненадолго. Не настолько я стар, а девушка так стреляет глазками, что…