Футарк. Третий атт
Шрифт:
— Разумеется, нет, — ответила Хуанита и повернулась ко мне. — Во-первых, он еще ничего не знает, я собиралась сделать этому негодяю сюрприз. Сообщить не на бегу, а в кругу семьи и друзей или, еще лучше, с глазу на глаз, на милой сельской лужайке, поросшей ромашками… У вас есть такие лужайки?
— Должны быть, если не смыло, — кивнул я, изо всех сил стараясь сохранять серьезное лицо.
— Во-вторых, когда он узнает, то завернет меня в вату и станет бояться лишний раз на меня дохнуть, будто я стеклянная, — добавила она.
— Иногда это оправдано.
— Ах,
— Твой управляющий может не знать некоторых тонкостей, — попытался я немного унять этот тайфун, — а даже от мелочей может зависеть судьба экспедиции!
— О да, да, Фрэнк твердит то же самое… — она тяжело вздохнула и понурилась.
Вся ее изящная фигура олицетворяла смирение и покорность судьбе, но сцена эта длилась лишь пару мгновений: Хуанита тут же встрепенулась и принялась с интересом разглядывать вокзал.
— Ты ехала одна? — постарался я вернуться к теме разговора.
— Ну разумеется, нет, — досадливо ответила она, — с телохранителем!
— Снова твои шутки?
— Нет, я говорю совершенно серьезно… — Хуанита огляделась. — Вот он. Фрэнк, иди к нам, я вас представлю…
— Фрэнк? — уточнил я, глядя на высокого стройного молодого человека, по виду креола, направившегося от вагона в нашу сторону.
— Да, представляешь, так удобно, что его зовут, как моего дражайшего супруга, — рассмеялась Хуанита. — Нас без вопросов могут поселить в одном номере… Познакомься, Виктор, это Франциск Суарес дель Гата, наш с Фрэнком друг. Мы познакомились еще в Мексике: Фрэнк… я имею в виду, Франциск, родом из Аргентины, был у нас по делам.
— Очень приятно, — сказал я, пожав руку новому знакомцу.
На мой пристрастный взгляд, для мужчины он был чересчур хорош собой: гордый профиль, доставшийся от предков-конкистадоров, большие черные глаза с ресницами, которым позавидовала бы любая девушка, чувственный (так и напрашивалось определение из романа — «порочный») рот с тонкими, будто нарисованными усиками над прихотливо изогнутой верхней губой. Одет он был фатовато, а еще носил трость с серебряным навершием в виде звериной головы — явно для красоты, а не по необходимости.
Мне закрались нехорошие подозрения: что этот красавчик делает возле Хуаниты? Откуда он взялся? Хорошо, допустим, они в самом деле познакомились еще за океаном, но что принесло этого хлыща в Британию? Только лишь дела или же прелести Хуаниты? Молодой и весьма обеспеченной женщины, которая замужем за человеком намного старше нее, вдобавок вечно пропадающим в экспедициях? Хуанита ведь скучает, а когда она скучает…
Однако мне не хотелось омрачать встречу: говорить об этом следовало наедине,
Усаживая Хуаниту на переднее сиденье, я постарался украдкой посмотреть, что из себя представляет нежданный гость: я уже неплохо научился видеть человеческие намерения, а потому… А потому был крайне удивлен, не разглядев в де Луне вообще ничего! Не в том смысле, что он не таил коварных планов, а в том, что я вовсе не видел его ауры, ни дурной, ни хорошей. И что бы это могло означать?
Дель Гата же, перехватив мой взгляд, едва заметно улыбнулся краешками губ, словно разгадал мои намерения. Хм… может быть, он тоже умеет что-нибудь этакое? Как знать…
По счастью, Блумтаун был настолько ошарашен резкой сменой погоды, что горожане не спешили высыпать на улицы. Хотя, возможно, им просто мешали текущие по мостовой реки? Всем, только не мальчишкам: эти уже носились взапуски, разбрызгивая грязь, и упоенно пускали кораблики в стремительных потоках.
— Поразительно, столько воды! — сказала Хуанита, с детским любопытством наблюдая за ними. — У нас такие дожди бывают хорошо, если раз в сезон, и то всё мгновенно высыхает.
— А как же знаменитый колдовской ливень, что не прекращался семь дней и семь ночей? — спросил дель Гата. Голос у него был с хрипотцой (должно быть, он курил, хотя запаха табака я не ощущал).
— Ну так на то он и колдовской, — дернула плечиком Хуанита и покосилась на меня с намеком. — Вдобавок это случилось впервые за столетие и вряд ли повторится.
Я сделал вид, что полностью поглощен дорогой — на мокрой мостовой следовало быть поосторожнее. Да еще мальчишки — некоторые выскакивали чуть ли не из-под колес, и я вел автомобиль с такой скоростью, что нас обгоняли даже кораблики в сточных канавах.
— Это твой дом? — живо спросила Хуанита, когда я остановился у тротуара. — Ну и мрачная же громадина!
— Насколько я помню, твоя асьенда намного больше, — обиделся я за родовое гнездо.
— Да, но там всегда жило много народу, — возразила Хуанита. — Семья, слуги, а еще всегда приезжали гости и жили подолгу — так рассказывают. А ты писал, что живешь совсем один, гостей не принимаешь, а слуга у тебя всего один… феноменально!
— Отнюдь, просто я не чувствую потребности в большем. Ларример вполне справляется со своими обязанностями, еще у меня есть приходящая кухарка, а ее мужа я нанимаю, когда нужно сделать что-то такое, что Ларримеру не по силам.
— Все это оправдания, Виктор, — вздохнула она. — Уверена, всё дело в отсутствии женской руки!
Должно быть, я слишком заметно содрогнулся, потому что Хуанита звонко рассмеялась и добавила:
— Ну, ну, не пугайся так, я помню, что ты убежденный холостяк!