Футуриф. Токсичная честность
Шрифт:
— Хорошая академия, — добавил Ларри, — старейшая в Африке, учреждена в 1902 году.
Олаф залпом допил вино из стаканчика, задумался, а потом щелкнул пальцами.
— Минутку! Я чуть не сбился с мысли. Если UID занимается теологией, не важно уже, экспериментальной или теоретической, то преподаватели должны знать теологию.
— Которую теологию? — поинтересовался Бен-Бен.
— Э-э… Христианскую, наверное. Ведь христианские церкви сюда платят.
— Да, Олаф, вывод в чем-то верный. Они заплатили достаточно, чтобы Вселенная была сотворения богом, но пока слишком мало, чтобы она была сотворена именно богом их религии, а не, например, Летучим Спагетти-Монстром.
— Вот, блин… — протянул Олаф, — …Я думал, такое бывает только в глюках от травки.
— Весьма здравое мнение, — прокомментировал Бен-Бен, — говоря философски, условно-цивилизованный мир как раз переживает состояние, аналогичное глюкам от травки. И, уместно задать вопрос: переживет ли? Доза явно избыточна. Структура коллективного бессознательного, выражаясь по Карлу Юнгу, испытала такой наркотический удар, от которого многие паттерны рационального поведения сломались.
— Стоп, Бен-Бен, ты о каком ударе говоришь, я что-то не понял…
Физик-акваноид налил всем еще по стаканчику легкого бананового вина и пояснил:
— Я говорю об ударе Эры реабилитации религии — блаженной олигофрении, которую я упоминал. Эту штуку предсказали научные фантасты еще в середине прошлого века. Например: «451 по Фаренгейту». Эту штуку тогда же предсказывали политэкономы. Феноменологическая теория политэкономии говорит о катастрофах сознания во время объективно-обусловленной смены формаций. Когда-то первобытный строй сменился родоплеменным, затем — рабовладельческим, затем феодальным, затем буржуазным, и империалистическим. Место империализма займет постимпериализм, это объективно, поскольку место индустриального производства занимает постиндустриальное.
— Ты что, коммунист? — подозрительно спросил Олаф.
— Эх, Олаф — Олаф, — отозвался Бен-Бен, и покачал головой, — отвлекись от идеологии, взгляни на мир реально. Физику взрыва знают не только террористы. Материальную политэкономию знают не только коммунисты. Настоящий ученый знает и то и другое глубже, чем террорист и коммунист, и не делает из этого культ. А сейчас я задам один странный вопрос. Скажи, пожалуйста: когда случился расцвет инквизиции?
— Когда-то в Средние века, наверное. А что?
— Нет, Олаф! Не в Средние века, а в эпоху Возрождения, в XV–XVI веке! Это времена, когда в Европе после Темных веков возрождается античная наука, и стартует торговая гонка Великих географических открытий! Это времена, когда проектируются паровые машины и летательные аппараты, которые появятся через 300 и 500 лет. И это времена, когда Европу накрывает беспредел инквизиции. В 1487 году, когда король Португалии решил финансировать экспедицию Христофора Колумба. В том самом 1487 году, когда Леонардо да Винчи создал проект орнитоптера на мускульной энергии, реализованный, между прочим, в Канаде в 2010 году…
Доктор Бен-Бен сделал паузу, чтобы хлебнуть вина из стакана, вытер губы ладонью, и продолжил:
… - В том самом 1487 году, издается трактат «Молот ведьм», который на два столетия становится универсальной инструкцией по истреблению думающих людей, особенно — думающих женщин, ведьм. В XVI веке инквизиция становится цензором книг. С этого момента читателей сжигают заодно с книгами. Церковь распространяет среди народа маниакальный бред о том, что землю заполонили демоны, оборотни, вурдалаки, и злые колдуны, заключившие сделку с сатаной. Люди думали, что близится Конец света, и от ужаса бежали, куда угодно, бросая дома и фермы. Многие сгинули, иные добрались до Америки, путь в которую был уже известен. Эта испуганная публика не понимала, что Конец света — поповские сказки, а реально начинается распад монолитного феодально-католического миропорядка, почти тысячу лет существовавшего в Европе. Церковный беспредел тех времен был нелепой попыткой удержать обреченный миропорядок, уже рассекаемый трещинами под давлением близкой промышленной революции…
Физик-акваноид глотнул еще чуть-чуть вина, и объявил:
… - Аналогичная картина наблюдается сейчас, в Эру реабилитации религии. Снова на повестке дня идеологическая цензура, защищающая священных коров трескающегося старого миропорядка, и подавляющая науку и прогресс. Снова идет охота на ведьм и еретиков. Власти через церковь снова нагнетают ужас перед Концом света. Публика дуреет от ужаса, транслируемого по TV в форме кино про восстание адского сатаны, нашествие зомби, падение астероида, атомную войну, ядерную зиму, или глобальное потепление, таяние льдов и всемирный потоп. Миллионы людей готовы бросить все и бежать отсюда куда угодно, но если раньше для этого годились земли за океаном, то в нынешней ситуации остается лишь космос. Марс, или вообще далекие звезды. На заре космической эры люди мечтали о колонизации других планет, и строили более-менее реалистичные планы, но теперь речь именно о бегстве из будто бы обреченного мира. Паническое бегство с Земли — модно. Про это снимают один TV-сериал за другим. Вы будете смеяться, но когда NASA, в порядке эксперимента, объявило сбор заявок для безвозвратного полета к Альфе Центавра, то мигом нашлось сто тысяч желающих!
— Я не понимаю этого, — заметил Олаф Тюрборг, — если хочется сбежать, то лучше уж в Антарктиду. Там холодно, но есть воздух и вода. Гораздо лучше, чем на Марсе.
Ларри Спарвиеро похлопал датчанина по плечу.
— Нет, капитан, это не катит. Разве что, беглецы возьмут с собой ядерный арсенал.
— Это зачем? — не понял Олаф.
— А чтоб не лезли всякие, — пояснил неаполитанец, — ведь Антарктида не так далеко. Ну представь: беглецы освоились там, построили городок, начали добывать какие-нибудь минералы, или вроде того. И тут к ним приперлись незваные гости в виде политиков и транснациональных корпораций. Привет ребята! Мы будем строить вам демократию! Сначала давайте определим, чья тут территория, и кому вы за нее будете платить.
— Э-э… Ларри, ты, правда, думаешь, что припрутся?
— Ну, так сюда же приперлись. Ты видел, что творится в северном секторе островка? А представь, что у акваноидов не было бы боевой магии или излучателя антиматерии.
— По-моему, — предположил Олаф, — это вымышленная страшилка.
— Ты видел разрубленный «Либертатор»? — поинтересовался Бен-Бен.
— Да, но, по-моему, там разрушения произведены подручными средствами попроще.
— А по-моему, не найдется желающих такое проверять. Кстати, Олаф, вспомни еще про подводные плавучие АЭС с полной загрузкой топливом.
— Это аргумент, — согласился датчанин.
— Кроме того, — тут Бен-Бен надул и сдул щеки, — мы полуподводные ребята, и островки, торчащие над уровнем моря, это маленький сектор нашего жизненного пространства, а главная часть — подводные континенты, непригодные для обычных людей. Мы — особый случай. Так что вернемся к общему случаю, и поговорим о Луне. Она ближе, чем Марс, однако, гораздо дальше, чем Антарктида. Перспективное место обитания, не так ли?
Олаф Тюрборг медленно и выразительно покачал головой.