Гаара

Часть первая

Темные улицы родного города встретили враждебно, точно знали, кто он. Мальчик поежился, кутаясь в тонкую ткань накидки, уже немного потрепанной и испачканной, но никакая одежда не могла согреть от холода, пробирающего душу. Редкие прохожие провожали его злобными, полными ненависти взглядами, стремясь как можно скорее укрыться в домах. Чем он заслужил это? Он же обычный ребенок, который просто хотел, чтобы его любили, хотел помогать… Хотел…

Быть нужным…

– Эй, смотри куда прешь! – какой-то парень

Он? Опять это взгляд… Мальчик почувствовал, как легкие противно сдавило. Почему они так смотрят? Песок с силой отшвырнул мужчину; в тишине прозвучал тихий голос: «Песчаный гроб»… Больно… Больно… Больно… Казалось бы, убийства должны приносить облегчение, но… Слезы ручьем стекают по щекам, которые неприятно защипало от песка и ветра, мальчик продолжал бежать, не разбирая дороги и рискуя упасть, точно есть хотя бы небольшой шанс таким способом скрыться от того, кем является.

Он родился обычным, даже слишком маленьким и слабым, и совсем не помнил, как получил это проклятие. Поначалу все казалось игрой, шуткой, развлечением; думал, что сможет использовать свои умения в защиту дорогих людей, дома, не желая причинять никому вред. Но желания редко совпадают с реальностью, а побуждения и мысли никого не волнуют. То, что могло стать великой способностью, обернулось жутким кошмаром. Он не хотел причинять страдания, не хотел трогать тех людей, убивать… Не хотел становиться джинчурики. Он просто шестилетний ребенок, мечтающий быть как все. Он не выбирал себе судьбу, за него все решили другие.

Его зовут Гаара, и он проклятие родной деревни.

Тяжело отличаться от всех. Очень тяжело. Люди не понимают или понимать не хотят, для них ты чудовище, зверь. В тебе не видят человека, не хотят слушать и не стремятся узнать тебя… Тебя, а не зверя, запечатанного внутри без твоего на то согласия. Сами выстраивают иллюзию, неосознанно задавая твое поведение и поступки. Твой настрой. И начинаешь ненавидеть, потому что ненавидят тебя.

Одиночество. Боль. Обреченность. Страх.

Вот единственные его спутники с самого рождения. Гонимый собственными собратьями Гаара никогда не мог почувствовать себя в безопасности, а убивая, становился еще беззащитней. И вопреки мнению жителей деревни, маленький мальчик боялся их куда сильнее, чем они боялись его.

Оружие, чудовище, джинчурики. Называйте, как хотите, но чтобы там ни было, он оставался человеком. Самым обычным, умеющим чувствовать, переживать и волноваться. Хрупким и слабым. Ему так же бывает неуютно, больно и обидно. И он не собирался становиться непохожим на других…

– Ох! – кто-то сбил его, и они вместе упали, поднимая ворох пыли с земли. Человек поднялся на колени и поставил мальчика на ноги; Гаара закашлялся, выплевывая забившийся в рот песок.

– Ты не ушибся? – незнакомец откинул назад капюшон, скрывающий лицо; это оказалась девушка. Она осторожно отряхнула пыль с его одежды.

– Нет, – едва слышно ответил Гаара и, замерев, ждал, когда в глазах незнакомки промелькнет осознание и ужас, как бывало всегда, стоило кому-то увидеть его и понять, что перед ними не просто ребенок, а сам джинчурики однохвостого демона Шукаку.

– Тут так темно, что и своего носа не видно, – улыбнулась, чуть щурясь от колючего ветра. – Извини, что налетела. А почему ты здесь так поздно и один?

– Гуляю, – с удивлением посмотрел на нее. Еще никогда Гаара не находился так близко к другому человеку, и никто не разговаривал с ним так ласково. Она, что совсем не боится? На вид ей немногим больше пятнадцати, волосы черные и длинные, а глаза голубые и совсем светлые, даже слишком, что немного пугает, но Гааре они понравились. Улыбка у незнакомки живая и искренняя.

– Ночью? – брови взлетели вверх. – А тебя родители не потеряют?

– У меня нет родителей, – отведя взгляд к земле, пробормотал мальчик, что в принципе являлось ложью только отчасти: его мама умерла поле родов, а отец не питал к нему никаких чувств, кроме отвращения и ненависти, и для него Гаара был не сыном, а неудавшимся экспериментом, который не имеет права на чувства и на жизнь.

– Но кто-то же заботится о тебе? – удивленно нахмурилась девушка.

– Яшамару, – уголки губ дрогнули в улыбке.

– Ну вот, – хлопнула в ладоши она. – Яшамару, наверное, беспокоится за тебя.

– Нет, – внутри что-то кольнуло, и захотелось спрятаться. Если Яшамару узнает, что он сегодня натворил, то снова будет смотреть тем взглядом, который разрывал Гааре душу. – Я не хочу домой.

– Тогда идем ко мне! Не очень правильно, что маленький ребенок разгуливает один.

– Я… – ошарашенно моргнул Гаара, растерявшись от дружелюбного тона девушки.

– Идем, – она буквально потащила его за руку. – Я тебя печеньем угощу. Ты даже не представляешь, каким вкусным оно у меня получается!

Чувствовать тепло чужой ладони непривычно, но приятно. Переулки сменяли друг друга, и Гаара даже не заметил, как оказались около двухэтажного маленького дома, чьи стены уже были изрядно истерты временем и ветрами, но сохранили неясный орнамент, который, вероятно, много лет назад был искусно выведенной единой картиной, украшающей фасад.

Незнакомка открыла двери, и кивнула ему:

– Заходи, разувайся. Эту... Это... Словом, эту бандуру, что у тебя за спиной, можешь оставить здесь, – она скрылась на кухне; мальчик нерешительно последовал за ней. – Сейчас я поставлю их в духовку. Минут через двадцать будут готовы. Тут так сложно найти нужные специи. Ну да ладно, и без этих трав сделаем. Меня зовут Тиса. А тебя?

– Гаара, – акцент показался ему немного странным. – Ты ведь не из селения песка.

– Чудесное имя, нередко слышала его в вашей деревне. Нет, Гаара, я странник. Но ближе всего мне Страна воды. Может быть, это потому что я родилась там, – Тиса тряхнула волосами, отбрасывая их за спину, и засмеялась, а Гаара почувствовал, как от этого смеха стало чуточку теплее на душе. – Ты когда-нибудь был в Кири?

– Нет, – отрицательно мотнул головой. – Тебе, наверное, здесь тяжело?

– Тяжело? – она удивленно моргнула и наклонилась к нему. – Почему?