Габриэла, гвоздика и корица
Шрифт:
Пароход снова загудел, длинно и весело, словно он хотел разбудить весь город.
– Прибыл лоцман. Теперь войдут в гавань.
– Да, наш Ильеус – гигант. Ни у какого другого региона нет такого будущего.
– Если цена на какао в этом году поднимется хотя бы до пятисот рейсов, то при нынешнем урожае денег у всех будет тьма-тьмущая… – заключил полковник Рибейринью с алчным блеском в глазах.
– Я даже хочу купить хороший дом для своей семьи. Купить или построить… – объявил полковник Мануэл Ягуар.
– Отлично! Давно пора! – одобрил Капитан и похлопал фазендейро по плечу.
– Наконец-то, Мануэл… – усмехнулся
– Младшим мальчикам пора идти в школу, не хочу, чтобы они оставались необразованными, как старшие и как их отец. Хочу, чтобы хоть один стал доктором с кольцом [47] и дипломом.
– Кроме того, – заявил Доктор, – богатые люди вроде вас обязаны содействовать прогрессу города, возводя виллы, бунгало, особняки. Посмотрите, какой дворец построил себе Мундинью Фалкан на набережной, а ведь он прибыл сюда всего пару лет назад, к тому же он холост. В конце концов, какой смысл копить деньги, если живёшь на плантации без всякого комфорта?
47
По окончании университета выпускники вместе с дипломом получали кольцо, аналог нашего нагрудного значка.
– А я собираюсь купить дом в Баии. И отправить туда семью, – сказал полковник Амансиу Леал, у которого был один глаз и увечная левая рука – память о временах борьбы за землю.
– Я считаю, что это непатриотично, – возмутился Доктор. – Где вы нажили свои капиталы – в Баии или здесь? Зачем же тратить в Баии деньги, которые вы заработали в Ильеусе?
– Успокойтесь, Доктор, не надо так волноваться. Ильеус – прекрасный город, и всё такое прочее, но вы же понимаете, что Баия – столица, там есть всё, в том числе хорошая школа для мальчиков.
Но Доктор не мог успокоиться:
– В Баии есть всё, потому что вы приезжаете без гроша за душой, здесь отъедаетесь, набиваете мошну, а потом отправляетесь тратить деньги в Баию.
– Но…
– Думаю, кум Амансиу, – обратился Жуан Фулженсиу к фазендейро, – что наш Доктор прав. Если мы не позаботимся об Ильеусе, то кто это сделает?
– Я же не против… – пошёл на попятную Амансиу. Он был человеком спокойным и не любил ссориться. Никто из тех, кто был свидетелем такой его уступчивости, и представить не мог, что перед ним знаменитый главарь жагунсу, один из тех, кто пролил немало крови во время борьбы за леса Сикейру Гранди. – Лично для меня нет места лучше Ильеуса. Но всё же в Баии больше комфорта, хорошие школы. Кто станет это отрицать? Мои младшие мальчики учатся там в колледже иезуитов, и жена не хочет больше жить вдали от них. Она и так умирает от тоски по сыну, который живёт в Сан-Паулу. Что я могу поделать? Сам я отсюда не уеду…
Тут в разговор вмешался Капитан:
– Не стоит уезжать из-за школы, Амансиу. После открытия колледжа доктора Энока об этом даже говорить смешно. В Баии нет колледжа лучше нашего… – Капитан сам (потому что хотел помочь, а не ради заработка) преподавал мировую историю в колледже, основанном безработным адвокатом Эноком Лирой, который ввёл современные методы обучения и отменил телесные наказания.
– Но колледж Энока не лицензирован.
– Теперь уже наверняка лицензирован. Энок получил телеграмму от Мундинью Фалкана, в которой говорится, что министр юстиции обещал сделать это через несколько дней.
– И
– Ну и ловок же этот Мундинью Фалкан…
– Как вы думаете, какого дьявола ему нужно? – спросил полковник Мануэл Ягуар, но его вопрос остался без ответа, поскольку между Рибейринью, Доктором и Жуаном Фулженсиу разгорелась дискуссия о методах воспитания.
– Уж как вы хотите, но, по-моему, для обучения грамоте никого нет лучше доны Гильермины. Она держит детей в ежовых рукавицах. У неё мой сын учится читать и считать. Разве научишь без линейки…
– Что за отсталые взгляды, полковник, – усмехнулся Жуан Фулженсиу. – Прошли те времена. Современная педагогика…
– Что современная педагогика?
– Нет, как хотите, а линейка нужна…
– Вы отстали на целый век. В Соединённых Штатах…
– Девочек я отдам в монастырскую школу, решено. Но мальчишки будут учиться у доны Гильермины…
– Современная педагогика не признаёт линейки и телесные наказания, – пояснил Жуан Фулженсиу.
– Не знаю, о ком ты говоришь, Жуан Фулженсиу, но уверяю тебя, это очень плохо. Если бы я умел читать и писать…
Так, споря о методике доктора Энока и знаменитой доны Гильермины, о строгости которой ходили легенды, друзья шли к пристани. К ним, стекаясь с разных улиц, присоединялись новые люди – они тоже хотели встретить пароход. Несмотря на ранний час, в порту уже кипела работа. Грузчики таскали мешки какао со складов на пароход «Байяны». Барка с поднятыми парусами, похожая на большую белую птицу, готовилась отойти от причала. Громкий гудок, от которого завибрировал воздух, возвестил о скором отплытии.
Полковник Мануэл Ягуар всё никак не мог успокоиться:
– Интересно, чего этому Мундинью Фалкану всё неймётся? В него дьявол вселился. Ему что, своих дел мало, везде встревает.
– Ну это понятно. Хочет стать префектом на следующих выборах.
– Не думаю… Для него это слишком мелко, – сказал Жуан Фулженсиу.
– Да, он человек амбициозный.
– Он стал бы хорошим префектом. Деловой человек.
– Мы его не знаем. Он здесь всего ничего.
Доктор, сторонник Мундинью, оборвал говорившего:
– Нам нужны такие люди, как Мундинью Фалкан: прогрессивные, смелые, энергичные…
– Ну, Доктор, уж смелости-то нашим землякам не занимать…
– Всадить в человека пулю – это другое. Я говорю о более сложных вещах…
– Как это?
– Мундинью Фалкан в Ильеусе «всего ничего», как сказал Амансиу. А посмотрите, сколько он уже сделал. Проложил проспект вдоль берега, в успех никто не верил, а дело оказалось выгодным, а как город украсился. Привёз первые грузовики, без него не было бы ни «Диариу ди Ильеус», ни клуба «Прогресс».
– Говорят, он дал взаймы русскому Якову и Моасиру на открытие автобусной линии…
– Я согласен с Доктором, – сказал Капитан, до этого молчавший. – Именно в таких людях мы и нуждаемся… Способных понять, что такое прогресс, и содействовать ему.
Они дошли до причала, где встретили Ньё-Галу, служащего таможни, неисправимого повесу, неизменного участника всех вечеринок и закоренелого вольнодумца.
– Привет честной компании… – Он стал пожимать всем руки и тут же сообщил гнусавым голосом: – Умираю – хочу спать, всю ночь бодрствовал. Сначала пошли в «Батаклан» с арабом Насибом, а потом отправились в заведение Марии Машадан, еда, женщины… И всё же я не мог пропустить возвращение Мундинью…