Гадалка

Гайдукова Людмила

Немного помедлив, словно перед прыжком в холодную воду, Ярослав поднял голову и серьёзно посмотрел на дядю:

– Пока рано. Не хочу быть навязчивым.

Дядя Валера одобрительно кивнул, и больше к этой теме они не возвращались.

Классическую музыку Итиль действительно любил, но всегда этого стеснялся, словно было здесь что-то неправильное, оскорбительное для окружающих. Ещё в шестом классе, когда он единственный не поддержал одноклассников в том, чтобы коллективно прогулять урок музыки, ему устроили настоящую травлю. Потом товарищи по учёбе просто перестали с ним общаться, демонстративно игнорировали до самого окончания школы. Ярик был слишком на них не похожим, а потому

представлял угрозу. Конечно, от такой несправедливости было очень обидно, а после смерти мамы стало ещё и больно. Но Ярослав не умел менять своего мнения в угоду кому бы то ни было, и не желал расставаться со своими странными вкусами и привычками. Поэтому, подумав, решил, что будет лучше, если он совершенно перестанет искать сближения с людьми и надеяться на их помощь. Так спокойнее - и ему, и людям. Впрочем, у него был Сэм - надёжный и преданный, и это обстоятельство не позволяло окончательно потерять веру, что где-то на свете есть и ещё такие же странные чудаки.

Всё изменилось, когда Итиль стал сумеречным эльфом и рыцарем Элберет. Но смутное чувство вины за свою непохожесть уже слишком прочно въелось в сознание. В университете новые товарищи относились по-другому: доверяли его мнению, искали его общества и всячески подталкивали к тому, чтобы он взял на себя роль лидера. Ярослав неизменно отказывался: мягко, тактично, но очень твёрдо отклонял предложения стать старостой группы, поучаствовать в художественной самодеятельности или просто сходить с товарищами в кино. Для того чтобы отправиться на концерт классической музыки или прогуляться по заснеженному вечернему городу, Итилю не нужна была компания, он гораздо комфортнее чувствовал себя один.

В филармонию Ярослав стал ходить только тогда, когда появились деньги: дядя Валера был обеспеченным человеком и ни в чём не отказывал любимому племяннику - своему единственному родственнику. А такие вещи как музеи, театры, выставки, концерты и книги являлись, по его мнению, первоочередной необходимостью, и расходы на них стояли для дяди в том же ряду, что расходы на питание и транспорт. Поэтому Итиль сейчас в полной мере наслаждался удовольствиями, которых был так долго лишён. Раньше он хватался за любую доступную ему возможность послушать живую музыку. Годилось всё: от городского духового оркестра, раз в году на День Победы бесплатно выступавшего в парке, до доморощенного джаз-бэнда, игравшего в сомнительном ресторанчике, куда Ярослав время от времени устраивался на подработку уборщиком. Иногда по вечерам он подолгу стоял под окнами музыкальной школы, радуясь, когда в поток неумелых ученических звуков вдруг вплеталась красивая мелодия, исполнявшаяся уверенной рукой преподавателя. В те времена он даже не мог мечтать о том, чтобы купить билет в концертный зал, и, проходя мимо вечерней очереди в кассу филармонии, неизменно кусал губы от досады.

Сейчас жизнь Итиля изменилась до неузнаваемости, так что вспоминать прошлое совсем не хотелось. Только оно само настойчиво врывалось в сознание ночными кошмарами и случайными ассоциациями. Ярослав многое бы отдал, чтобы избавиться от него, но понимал: никогда и никому он не сможет рассказать о своих кошмарах, а тем более, попросить помощи. Проблем от этого меньше не станет, только чувства вины прибавится.

Синий зимний вечер был на удивление уютным. Крупные хлопья снега, касаясь ресниц, не таяли, а вспыхивали, отражая огни машин и праздничную иллюминацию, так что город сквозь эти искры виделся огромным живым калейдоскопом. Очередь у кассы филармонии сегодня оказалась более оживлённой, чем обычно, вероятно из-за новогодних каникул. Ярослав выкупил заказанный заранее билет и уже направился к двери в концертный зал, когда взгляд его упал на одинокую фигуру, замершую в тени входной колоннады. На секунду мелькнула мысль, что эта девушка - студентка, и она просто ждёт кого-то из своих знакомых, стоящих в очереди за билетом. Но сумеречный эльф тут же отмёл эту мысль, показавшуюся слишком трусливой и обывательской, и решительно шагнул в тень колоннады.

Лица девушки Итиль не рассмотрел или не запомнил: её образ скользнул мимо сознания, оставив в памяти только светлые волосы, припорошенные снегом, и синие незабудки, старательно

вышитые на дешёвом, стареньком пуховике.

"Ты хочешь на концерт, но не можешь купить билет? Возьми мой".

Девушка вздрогнула так, словно услышала его мысли. Опустила голову, совершенно пряча лицо в лохматой опушке капюшона.

"А ты?"

"Я схожу завтра".

Итиль вытащил из кармана куртки билет. Девушка протянула руку, поспешно стаскивая вязаную варежку. Её замёрзшие пальцы не слушались. Ярослав ободряюще улыбнулся.

"Бери, бери! А то скоро уже начало!"

Девушка, наконец, справилась с варежками, но от волнения замешкалась, засовывая их в карман пуховика. Уронила одну, порывисто подняла, рассмеялась коротко и смущённо и, выхватив из руки Ярослава билет, сразу исчезла в толпе у входа. И только тут Итиль сообразил, что за всё это время они не сказали друг другу ни слова. На снегу, под колонной, где только что стояла девушка, лежал яркий картонный прямоугольник визитной карточки. Наверное, выпал из кармана, когда она поднимала варежку. Итиль машинально взял визитку, на ней значилось: "Салон магии Лотос", и адрес.

Район, где находился салон "Лотос" был Ярославу хорошо известен: там жила принцесса. С сентября, со времени знакомства, Итиль уже несколько раз провожал её до дома, а всё остальное время мысли сумеречного эльфа были заняты тем, чтобы в своих бесцельных блужданиях по городу ненароком не очутиться в этом районе, под Наташиным окном. Соблазн казался почти непреодолимым, но Итиль героически с ним боролся, отметая любые поводы прогулок, которые могли окончиться якобы случайной встречей с принцессой у её подъезда.

Но сегодня всё было не так. Ярослав и сам не заметил, как оказался рядом с дверью, ведущей в полуподвальную каморку в торце жилого "сталинского" дома. Всю дорогу сюда он пытался восстановить в памяти образ девушки, уронившей визитку. Незабудки на её пуховике помнились хорошо, до последней ниточки. Вспоминались варежки из вытертой чёрной шерсти, растрёпанный искусственный мех капюшона, старые ботинки с разлохмаченными на концах шнурками. Волосы - светло-русые, такого же цвета, как у Наташи, только чуть короче. А вот лица девушки Итиль вспомнить не мог, как ни старался. Судя по бедной одежде, у неё действительно не было денег на билет. Значит, и на посещение магического салона не хватило бы. Зачем ей тогда визитка? Или она здесь работает?

Хлопнула дверь подвальчика, звякнула "музыка ветра", и до Ярослава долетел сладкий запах восточных благовоний. На улицу вышла женщина в модной норковой шубке.

– Молодой человек, извините, - озабоченно попросила вдруг она.
– Я загадала одну вещь, скажите только "да" или "нет".

Губы Итиля дрогнули в едва заметной улыбке.

– Да.

– Спасибо!
– лицо женщины вмиг просветлело.
– А что вы здесь стоите? Мадам Аделаида - хорошая гадалка, настоящий профессионал. Заходите, пока нет очереди.

Потрогав в кармане куртки визитную карточку, оброненную странной девушкой у дверей концертного зала, Ярослав благодарно кивнул женщине и вошёл внутрь.

Магический подвальчик оказался оборудован очень уютно. Две крохотные комнаты - приёмная и зал для сеансов, - вероятно, были образованы из одного помещения, разделённого звукоизолирующей перегородкой. В приёмной стояло всего три стула (больше не помещалось), накрытых шерстяными ковриками с восточным орнаментом. С одной стены на посетителей таращилось чучело полярной совы, а другая стена была полностью задрапирована тканью с изображением звёзд, цветов и планет. У двери висела "музыка ветра" с мелодичным, тонким и словно бы изящным звуком. Небольшое окно находилось почти под потолком, едва пропуская в подвальчик свет уличных фонарей. А на резной полочке под ним рядом с медной курильницей были разложены свежие номера журналов с астрологическими прогнозами.