Гадание на чайной гуще
Шрифт:
Тем более что это никогда не было запретной темой.
— Мои дедушка с бабушкой переехали из Китая в Нью-Йорк.
— Интересно, почему?
— Честно говоря, я толком уже не помню. Кажется, этому был целый ряд причин. В том числе и поиски лучшей жизни.
Джералд поинтересовался:
— И как, твои родные нашли лучшую жизнь в Америке?
Максин кивнула:
— Ну да, они держали чайную лавку. Там, конечно, был не только чай. Для ньюйоркцев это было бы не так интересно. В лавке продавались веера, всякая глиняная посуда, чайные эксклюзивы…
— Но
— А я здесь родилась, — улыбнулась Максин.
— Надо же…
— Моя мама родилась в Нью-Йорке. Там она окончила школу, поступила в колледж. Бабушка учила ее китайскому языку. Если честно, мама учила китайский не очень охотно. Она просто не понимала, зачем это делать. Дети во дворе, с которыми можно было играть, общались совсем на другом языке.
— Что было потом?
— Потом мама окончила колледж. Пока она размышляла, куда пойти работать, за ней принялся ухаживать мой папа.
— Он тоже был китайцем?
— Нет, он приехал в Штаты из Великобритании, чтобы получить высшее образование.
— Так ты наполовину китаянка, — уточнил Джералд.
— Именно, — кивнула Максин. — Тебя это смущает?
— Не понимаю, почему это должно смущать меня. Наоборот… я сразу понял, что в тебе есть что-то особенное… неуловимая загадка…
Максин с улыбкой смотрела на Джералда. Если он хотел сказать ей что-то приятное, то явно перестарался с комплиментами.
— Нет во мне ничего загадочного, — возразила она. — Откуда взяться загадке? Я практически европейская девушка. Воспитывалась почти так же, как и все местные дети. Получила типичное для шотландской школы образование. А что касается разницы в наших культурах… Здесь и вовсе нет никаких загадок. Просто это — другая культура, ее можно узнать при желании. Да, ее придется изучать, посвятить этому время, прикладывать усилия, чтобы понять… Но ничего сверхъестественного тут нет.
Джералд смотрел на нее уже без улыбки. Он задумчиво произнес:
— Знаешь, мне всегда казалось, что самые красивые дети рождаются в смешанных браках.
Максин покраснела. Но лишь самую чуточку.
— Вот как? Это еще почему?
— Европейской внешности добавляется своеобразная и неповторимая изюминка. Например, разрез глаз. Он становится более лукавым. Глаза большие и миндалевидные, но слегка раскосые. Чуть более миниатюрный носик.
Максин недоверчиво улыбнулась. Свою внешность она никогда не рассматривала с подобной точки зрения. Наоборот, считала, что ей не хватает ни европейской утонченности, ни выразительности китайских черт лица.
Интересно, кто в последний раз делал ей подобные комплименты? Она не могла вспомнить, как ни старалась.
Разве что Йен, пожалуй…
Да, Йен иногда называл ее «моя восточная принцесса». Максин только не могла понять, в шутку или всерьез он так говорит.
— И имя…
— Что имя? — не поняла Максин. Что она успела пропустить, уйдя в свои воспоминания?
— Теперь я понимаю, откуда
— Но это английское имя, — возразила Максин, — просто, может быть, встречается реже, чем другие.
— Да? А мне в нем уже чудился звон китайских колокольчиков…
— Кажется, с историей моей семьи мы разобрались. Что еще ты хотел бы узнать?
— То, что ты занимаешься чаем, мне уже известно. А как ты любишь проводить свое свободное время?
Максин пожала плечами.
Свободное время? Разве у нее есть свободное время?
Странно. Она никогда раньше не воспринимала так время, которое оставалось в промежутке между работой в лавке и сном.
Спать нужно было, чтобы утром подниматься отдохнувшей и выглядеть свежей.
Ужин был приятной, но не обязательной частью программы. Перекусить всегда можно было в рабочее время, а вообще Максин старалась плотно позавтракать.
И… Что же остается? Не считая уборки квартиры, стирки, приведения себя в порядок… Чему Максин посвящала свое свободное время?
Неужели работа — это все, что у нее есть?
Максин не обескуражило подобное открытие. Скорее удивило. Да, ее работа всегда была важна для нее. Но мало кто рассказывал ей, что может быть еще что-то. Неужели это необходимо — иметь какое-то хобби, разнообразить свой досуг?
Она озвучила вслух свои путаные мысли. Джералд долго разглядывал ее, на этот раз не улыбаясь, а даже немного нахмурившись.
— Ты действительно странная девушка, — наконец проговорил он.
— Не вижу в этом ничего странного! — возмущенно вскинулась Максин. — Что такого в том, что ты нашел дело своей жизни? И посвящаешь ему все свободное время? Разве нужно придумывать себе еще какие-то занятия, чтобы почувствовать полноту жизни?
— Я предлагаю не рассуждать об этом, а попробовать.
— Попробовать?
— Точно.
— Что ты имеешь в виду?
Джералд откинулся на спинку дивана, с удовольствием потянулся, распрямил плечи.
— К примеру, сейчас ты проводишь время не дома у телевизора, а сидишь здесь со мной, дегустируешь отличный кофе и лакомишься чудесными пирожными.
— Так, — осторожно согласилась Максин, — и что же?
— Неужели из двух вариантов ты заведомо выберешь менее интересный? Сидеть дома, жарить тосты, вместо того чтобы наслаждаться жизнью в ресторане или баре?
— Когда-нибудь неизвестные бары закончатся, — пожала плечами Максин, — и что тогда делать? Искать новое занятие?
Джералд расхохотался:
— Почему-то мне кажется, что перечень развлечений или активного отдыха исчерпать невозможно. Предлагаю проверить вместе.
— Вместе?
Он мгновение поколебался:
— Что ты делаешь завтра вечером?
— У меня нет планов, — простодушно призналась Максин.
Разумеется, ей и в голову не приходило, что мужчинам нельзя вот так вот запросто выдавать, что твой вечер не занят. Многие расценивают это как «невостребованность» и могут никуда больше тебя не пригласить.