Гадес

Эндрюс Рассел

Тогда он достал сотовый и набрал нью-йоркский номер Эбби. Со вчерашнего дня она так и не перезвонила, и на душе было тревожно. Снова услышав автоответчик, Джастин оставил сообщение еще лаконичнее прежнего:

— Это Джей. Я в Ист-Энд-Харборе, мне нужно с тобой поговорить.

«Телефон она знает, так что можно не диктовать», — подумал он и тут же понял, что раньше такая мысль ему бы вообще в голову не пришла. Выходит, что-то в их отношениях изменилось, и достаточно резко. После секундной паузы он закончил:

— Позвони, хорошо? Пока.

Когда и на сотовом

откликнулся автоответчик, Джастин повторил почти слово в слово то, что минуту назад наговорил на домашний. А потом нажал кнопку отбоя.

Расстроенный, он долго мерил шагами комнату, сам не понимая, почему так завелся. В половину восьмого заставил себя сесть обратно за компьютер и составить план действий на ближайшее время. План представлял собой выжимку из обдуманных ранее пунктов, только теперь Джастин расположил задания по степени значимости.

1) Эван Хармон — прошлое, расследование ФБР

2) Рональд Ла Салль — деловые отношения с Хармоном

3) Гадес

4) Али

5) «Рокуорт и Уильямс» — Эллис Сент-Джон, Г. Р. Хармон, Линкольн Бердон

6) Билли Ди Пецио — результаты экспертизы

7) Дейв Келли

8) Эбби

9) Бруно

Поняв по здравом размышлении, что больше сегодня сделать вряд ли успеет, Джастин решил сообразить какой-нибудь ужин. В холодильнике и морозилке шаром покати… Странным образом отсутствие домашней еды навело его на мысли о том, насколько по-разному живут он и его родители. Джонатан и Элизабет сейчас наверняка садятся за стол, который заботливая Луиза уже уставила аппетитными яствами, не забыв про бутылку хорошего вина. А ему кто подаст любимое пиво и надоевшую китайскую снедь, которую он сейчас пойдет и купит, чтобы потом съесть прямо из картонной упаковки?

Вот они, последствия выбора. Все зависит от того, что ты выбираешь.

Он свой сделал. Хотя, может быть, стоило какие-то моменты решить по-другому?

Может быть, еще не поздно создать некий задел на будущее?

А может, от выбора, наоборот, ничего не зависит… Может, всем заправляет судьба. Или случай. А ты изо всех сил пытаешься подчинить неподвластное.

Его раздумья прервал стук в дверь. Стучали три раза. Первые два — тихо и неуверенно, последний — посильнее, как будто гость, замерший в нерешительности на пороге, наконец собрался с духом. Джастин понятия не имел, кого могло принести в такое время. Душа компании из него та еще. Предположим, найдется несколько человек, которым вдруг приспичило с ним побеседовать. Ларри Силвербуш, например. Леона Криль. Или паче чаяния Бруно. Джастин встал с кресла — со скрипом (пора в спортзал-то, пора!) — и пошел открывать.

Кого он точно не ожидал увидеть за дверью — ни сейчас, ни вообще — это стоящую там женщину.

— Можно мне войти? — спросила она.

Джастин не ответил. Просто смотрел на нее во все глаза. И постепенно делался все суровее.

— Когда-нибудь придется меня впустить. Напарников не держат на пороге.

— Ты это о чем? — было первое, что она услышала от Джастина спустя год с их последней встречи.

— Тебе что,

не сказали?

По глазам и ошеломленному молчанию она поняла, что ему действительно никто ничего не сказал и придется выкручиваться самой. Смело выдержав колючий взгляд, Реджи Боккенхойзер сообщила, с чем пришла:

— ФБР. Я тот самый агент, которого назначили тебе в напарники.

Волосы у нее стали светлее, прежде оттенок был более темным. Так лучше, ей больше идет. И отросли, нет больше той аккуратной стрижки. Похудела, подтянулась, мышцы слегка накачала. Голубые глаза прежние — ясные и милые, чуть погрустневшие. Кожа гладкая, загорелая, шея хоть и коротковата, все равно изящная. В губах прячется та же грустинка, что и во взгляде, только еще наготове ехидная усмешка — на всякий случай. Такое у Реджи чувство юмора. А заодно эта усмешка помогает отгородиться от враждебного мира.

Да, это определенно она, та самая женщина, которую Джастину подослали в полицейский участок около года назад; та, которой он доверился, с которой спал. Та, что завела его в ловушку и отправила в тюрьму Гуантанамо. Та самая, что по приказу своего начальства из ФБР застрелила Рэя Локхарта, служащего ист-эндского аэропорта. Джастин ее еще арестовал тогда за убийство.

И при виде этой самой женщины, глядя на ее губы, приоткрытые в робкой, чуть кривоватой улыбке, он понял, что у него до сих пор куда-то ухает сердце и слегка подгибаются колени.

К черту ее!

К черту их всех.

К черту их всех, к черту, к черту, к черту!

Он ее не впустил. Впустил, конечно, но не сразу. Сначала усадил гостью в машину и съездил за китайской едой. Оставить Реджину Боккенхойзер в доме одну Джастин не мог. Даже на каких-нибудь жалких двадцать минут, пока он сгоняет за цыпленком с жареным рисом, холодной лапшой и кунжутным соусом. Даже на минуту она в его доме одна не останется! Мало ли что ей взбредет в голову? Мало ли где она захочет порыться или какую свинью ему подложит…

В машине и в забегаловке, пока им готовили заказанную еду, они не произнесли ни слова. Джастин замкнулся, а Реджина молчала потому, что молчал он. В нем кипела обида, а она просто решила не лезть на рожон, однако оттого, что Реджи видела его насквозь, становилось еще досаднее.

Вернувшись, Джастин плюхнул пакет с едой на обеденный столик в гостиной. Пока хозяин дома ходил на кухню за пивом, гостья успела все распаковать и расставить. Одну бутылку он поставил перед ней.

— Спасибо, что не забыл, — поблагодарила она.

— Да пошла ты! — ответил Джастин.

— Вот и поговорили, — оптимистично отметила Реджи.

Джастин молча сходил на кухню, принес серебряные приборы и две тарелки. Переложил на свою немного еды.

Реджи он сам ничего класть не стал, просто подвинул к ней картонные упаковки.

Ели они не торопясь, молча. Когда с тарелки исчезла почти половина порции, Реджи подала голос.

— Ну как, теперь можешь?

— Что?

— Поговорить?

— Нет! — буркнул он, откладывая вилку. — Я думал, ты в тюрьме.