Шрифт:
Наталья Баклина
Гадкий утёнок
Или Повесть о первой любви
Издаётся в обновлённой авторской редакции
Все события романа вымышлены, совпадения случайны
От автора
Приветствую! Я – Наталья Никифорова (Баклина), и перед вами короткий роман, с которого началась моя писательская биография.
«Гадкий утёнок» выходил в 2005 году в издательстве «Олма», и тогда же попал во всяческие электронные библиотеки,
Сюжет взят из моего студенческого прошлого, получилось эдакое советское ретро. Сегодня, когда прошло изрядное количество лет и написано девять книг плюс две на подходе, мне захотелось давние мои искренние чувства из первой моей книги выразить более точными словами. Понравится – остальные мои книги есть на
С благодарностью к вам за внимание,
Наталья Баклина (Никифорова)
Пролог
– Мама, я сделала это!
Дочь плюхнулась на стул, обхватила обеими руками кружку, сделала большой глоток. Явилась она поздно ночью, стараясь не очень шуметь. Но Шурочка не могла заснуть, пока дочки не было дома, хоть и знала, что Костик проводит её до дверей. Вот и сейчас не выспалась, и, наблюдая, как Дашка допивает какао, не поняла, о чём она говорит.
– Что ты сделала?
– Я переспала с Костиком. Мне не понравилось.
Дашка поставила кружку на стол и с вызовом посмотрела на мать. Шурочка оторопела.
– И… что? Вы теперь поженитесь?
– Мам, ну ты что? – распахнула глазищи Дашка. – Какой из Костика муж? Я просто хотела попробовать, как это бывает. Для эксперимента. Ты не думай, мы предохранялись!
Шурочка почувствовала, как сердце её сжалось и затрепыхалось где-то у горла. Эксперементирует! Предохранялась!
– Даш, ну так ведь нельзя, – она, наконец, смогла собрать слова и мысли. – Без любви разве можно?
– Мама, ты что! Сейчас же двадцать первый век! Я и так как из нафталина! Мне уже почти восемнадцать, а некоторые наши девчонки с шестнадцати лет с мальчишками живут. Да у нас в группе только две девственницы оставалось – я и Барышева Ирка. Ирка страшная как смерть, на неё никто и не смотрит. А я раньше боялась. А теперь решилась. И распрощалась с этой распроклятой девственностью! Теперь я – как все!
Дочкина бравада обескураживала.
– Ты Костика хоть чуть-чуть любишь?
– Мам, да при чем здесь любовь! Это нужно было, как к врачу сходить!
Дашка допила какао и взялась за бутерброд. Ну да, современная, самостоятельная, неглупая. Да что там – умненькая. И хорошенькая. Откуда же эта поспешность и клинический какой-то цинизм?
– Дочь, всё же зря ты так! – опять собралась с мыслями Шурочкаю – Такое раз в жизни бывает! С любимым человеком, в особой обстановке. Это же событие!
– Да ладно тебе, событие! – отложила Дашка бутерброд. – Мам, у тебя самой в первый раз как было? Под звук фанфар в особом месте? А, молчишь! То-то же. Вот и не начинай.
Шурочка только вздохнула. Похоже, не так всё гладко было у Дашки с её «первым разом из интереса». Очень уж бравадой своей напирает. Ох, своего ума не вставишь, а Дашка всегда была с характером!
Дочка ушла к себе переодеться и вернулась в узких джинсах и кофточке, едва прикрывавшей пупок. Пупок подмигнул Шурочке голубым глазком пирсинга. Дашка тряхнула тёмными, отросшими ниже лопаток волосами.
– Мам, я пошла! Ты расстроилась, что ли? Да не бери в голову, у меня всё окей!
Она подхватила сумку на ремешке и, чмокнув воздух возле материной щеки, унеслась в институт.
«Никаких переживаний, никаких эмоций. Точно, не всё гладко» – подумала Шурочка. Дашкины откровения основательно выбили из колеи. «Все они нынче, что ли, такие циничные, или моя – исключение?»
Она ещё раз вспомнила Дашкин взгляд, развёрнутые плечи, напряжённое тело струной… Что-то она ещё говорила про одногруппницу,девственницу и уродину…
И тут Шурочку осенило. Неужели её красивой самоуверенной дочери понадобилось себе доказать, что она не уродина? Вот такое вот подтверждение с каким-то Костиком, который вовремя подвернулся?
«Ох, неужели и она? Неужели, как я?»
И Шурочка вспомнила, как все случилось у нее. Был 1984 год…
Глава 1
«Группы 9331 и 9332 – завтра в 10–00 сбор с вещами возле восьмого корпуса». Объявление на дверях деканата расставляло все точки над «i». Они действительно едут завтра на сельхозработы. По крайней мере, те, кто успел вернуться после каникул.
Шурочка Панова ещё раз мысленно пробежалась по списку вещей, которые нужно взять с собой: три футболки, пару штанов, свитер, куртку, кеды, тапочки,сапоги резиновые с утеплителем. Лифчики, пожалуй, не возьмет. Грудь у неё так и не выросла, под тремя одёжками и не видно ничего. А Томская область не Ташкент. Уже август, быстро похолодает, как раз по три одёжки напяливать и придётся. Спортивный костюм ещё надо взять. Правда, красный он, как пожарная машина, другого маме достать не удалось. Да и ладно, пусть красный.
Она ещё раз пробежалась по объявлению, убирая чёлку с очков. Новой причёске был всего второй день, и Шурочка ещё не очень привыкла к кудряшкам. Остричь волосы она решилась сразу по приезде с каникул, да ещё и химическую завивку сделала, чтобы лучше легли. Волосы не подвели: легли красивыми крупными кольцами, и даже цвет изменили, стали слегка каштанового оттенка.
Все два летних месяца, что жила дома в Ташкенте, Шурочка собиралась остричь волосы. Да мама всё отговаривала. Мол, волосы у тебя жидкие, непослушные. Пока длинные, ты их хоть в пучок соберёшь, а повиснут прядями – не уложишь. Шурочка сдавалась – маме видней.
Сама она хорошо помнила свою последнюю стрижку. Ей было шесть лет, и мама отвела её в парикмахерскую, мечтая, как куцые дочкины косички превратятся в аккуратное каре с чёлочкой набекрень. «Набекрень» не получился. Оказалось, что у лба волосы у Шурочки растут не вниз, а вверх, вихром. И чёлочка у лба оттопыривается смешной загогулиной, как ты её ни прижимай. Шурочка потом с полгода ходила с бантом, завязанным чуть ли не на лбу. Разочарованная мама собирала вихрастую чёлку и крепко-накрепко завязывала её в короткий хвостик, причитая, как же дочке не повезло с волосами.