Гадюка в сиропе
Шрифт:
– Чудесно! – обрадовался он. – Вы-то нам и нужны. Давайте, я пришлю за вами машину.
– Не понимаю, зачем?
– Ох, простите, – спохватился мужчина. – Не представился. Ведущий редактор издательства «Фила-Пресс» Михаил Галин.
– Михаил, э…
– Можно без отчества.
Ну, если он представляется просто по имени, то и мне следует поступить так же.
– Очень приятно, меня зовут Евлампия.
– Какое редкое, удивительное имя, – заохал Михаил. – Потрясающе, никогда не слышал.
– Зачем мне ехать в издательство?
– Не хочется говорить по телефону, – бубнил
– Адрес знаете?
Галин расхохотался:
– Наизусть. Мы же печатаем романы Кондрата, обладаем эксклюзивными правами. Собирайтесь и приезжайте, идет?
– Ладно, – согласилась я и пошла одеваться.
Гардероб мой был не слишком богат, поэтому, недолго мучаясь, я влезла в черненькие брюки и серую водолазку. А сверху надену пиджак цвета соли с перцем. Есть такой у Лизаветы.
– Лизок! – крикнула я, выходя из комнаты. – Дай на часок пиджачок, ну тот, с кожаными заплатками на локтях.
Ответа не последовало. Я вошла в кухню и нашла девиц в глубокой задумчивости.
– Ничего не понимаю, – вздохнула Лиза.
– Что случилось?
– Мы сделали все по инструкции. Положили масло, сахар, молоко, дрожжи, поставили на цифру «одиннадцать». Видишь, в руководстве написано: «одиннадцать – сладкие булочки».
– Да, сладкие булочки, – эхом отозвались все Маши разом.
– Потом подождали, пока цикл закончится, открыли крышку и…
– Что?
– Ничего! – хором прокричали дети, показывая мне пустые никелированные внутренности. – Там пусто.
– Ну надо же, – еле сдерживая смех, удивилась я. – Совсем пусто?
– Да!
– Значит, все положили – муку, сахар.
– Да!!
– Яйца не забыли?
– Нет!
– А дрожжи?
– Нет!!!
– Ну, молодцы. И молочка налили?
– Да!
– Потом на одиннадцать рычажок повернули?
– Да!!!
– Ай, какие умницы, – захихикала я. – У вас обязательно бы получились великолепные сдобные пышки, жаль только, что вы сделали одну крохотную, но роковую ошибку.
– Какую? – завопили девочки, подпрыгивая от нетерпения. – Какую?
– Сущую ерунду. Заложили все не в хлебопечку, а в стиральную машину. «Пекарня» находится слева от плиты, а «прачка» справа.
– Ага! – завопила Маша Гаврюшина. – Говорила же вам, дурам, не так что-то! Ну зачем хлебопечке столько воды набирать, а вы: «Молчи в тряпочку, это она тесто замешивает!»
– Подумаешь, – приободрила я их. – Начните по новой, только больше ничего не перепутайте. Вон тот ящик с кнопками – телевизор, а если задумаете жарить яичницу, не выливайте яйца на эту гладкую штуку, потому что это утюг.
– Ладно тебе, – отмахнулась Лиза, – мы все-таки не полные идиотки.
С этими словами она схватилась за пакет с мукой. Я пошла к выходу. Если ничего не произойдет, к ужину я получу булочку.
Издательство прислало роскошную сверкающую иномарку с предупредительным, если не сказать настырным, шофером. За пять минут водитель поинтересовался, не холодно ли мне, не душно, включить ли музыку, какие песни предпочитаю, ехать быстрее или медленнее… Короче говоря, довел своей заботой почти до бессознательного состояния. Чтобы прервать
– Трудно управлять машиной?
– Этой нет, – охотно ответил парень. – Автоматическая коробка передач, всего две педали. Рычажком щелкнул и поехал, знай себе руль крути да тормози.
– А как тормозить?
– Просто, – засмеялся водитель и нажал безукоризненно вычищенным ботинком на педаль. – Всех делов.
– Надо же! – восхитилась я. – И поворачивать легко?
– Проще некуда, руль повернуть.
Так, болтая о способах управления автомобилем, мы добрались до небольшого особняка в центре города. Меня привели в роскошный кабинет с дорогой мебелью и снова окружили заботой и вниманием.
– Рад, просто счастлив с вами познакомиться, – потирал руки Михаил Галин, большой толстый мужик с упругим животом любителя пива.
Поток любезностей прервала тоненькая девушка с надменным лицом. В руках красавица держала подносик с крохотными чашечками.
– Прошу, – улыбался Миша, – кофе со сливками.
Потом, очевидно, посчитав программу знакомства исчерпанной, он сказал:
– Дорогая Евлампия, наше издательство оказалось просто в ужасающем положении, и вы единственный человек, который может помочь!
– Да? – изумилась я. – Только не говорите, что хотите заказать мне роман. Честно говоря, я не могу двух слов связать, даже письма с трудом кропаю, максимум, на что способна, – написать записку типа: «Обед на плите» – понимаете?
Михаил звонко расхохотался:
– Ну, насмешили. Хотя почему вы не хотите попробовать? Вдруг да получится?
– Нет-нет, ни за что. Почему вообще вы решили ко мне обратиться?
Он сразу стал серьезным:
– Понимаете, мы открыли для публики Кондрата Разумова и с тех пор печатали все его произведения. Кондрат был удивительный труженик, каждые два месяца появлялся с новой рукописью. Более того, даже став известным, популярным, маститым, он не загордился. Знаете, как бывает, выпустит автор одну книжонку, и все – гений, начинает права качать, запредельный гонорар требует, на любую маломальскую правку обижается, кричит: «Это мое авторское слово». А Кондрат всегда внимательно прислушивался к замечаниям, не предъявлял претензий к художественному оформлению, соглашался на смену названий. Его тут все любили. Кстати, он всегда с презентами появлялся. Девочкам букеты, коробочки конфет, даже в корректуру торт приносил, а уж о корректорах-то никто никогда не заботится. Получит свои бесплатные десять авторских экземпляров и всем подпишет. Очень приятный, интеллигентный человек, у нас прямо траур был, когда узнали о его кончине.
Я молча ждала, пока хитрый редактор доберется до сути.
– У нас существует такая практика, – откровенничал он. – Ведущим авторам мы выплачиваем часть гонорара вперед, за еще даже не написанные произведения, понимаете?
Чего же непонятного. Боятся, что пользующегося успехом писателя переманят другие издательства, вот и привязывают к себе всеми возможными способами.
– Кондрат писал одновременно несколько вещей, – как ни в чем не бывало продолжал дальше Михаил. – У него порой сразу по три-четыре детектива были в работе.