Гаэльская волчица
Шрифт:
Она снова села.
— Я ишу проход, чтобы попасть в Борселию, минуя долину.
Лесные обитатели молчали.
— Вы знаете, где этот проход?
— Об этом нужно спрашивать у сильванов. Мы не ходим в Дерево.
— Но сильваны… Я не могу их найти.
Домовые снова засмеялись.
— Она не может их найти? Значит, они не хотят ее видеть! Она наделала такого шуму, что сильваны уж точно давно ее заметили.
— Да почему же они не хотят показаться, я не сделаю
— Она пришла…
Голос лешего внезапно оборвался. В наступившей тишине Алеа услышала, как разбегаются лесовички. Мгновение спустя все стихло. Все лютены вмиг исчезли, как не было.
Алеа встревоженно вскочила. Что-то заставило их скрыться.
— Что происходит? — спросила она у темноты. — Здесь есть кто-нибудь?
В ответ не раздалось ни звука. Девочке стало страшно. Вокруг было черным-черно, а она ушла так далеко от лагеря. Ей вдруг показалось, что лес смыкается, наступает на нее. Она ощущала чье-то присутствие, но не могла определить, кто это.
Внезапно за ее спиной хрустнула ветка. Она обернулась — в нескольких метрах от нее стоял Галиад с мечом в руке.
— Это вы их напугали? — облегченно спросила она.
— Не думаю. Я стою здесь уже несколько минут, но с места не двигался. Должно быть, они услышали что- то другое.
— Вы были тут? — удивилась Алеа.
— Я шел за вами следом, сударыня. Я не посмел оставить мою ученицу одну в темном лесу.
— Я никак не могла заснуть и…
— Я понимаю. Нам пора возвращаться. Уверен, теперь вы уснете.
Алеа согласно кивнула, и они пошли к лагерю.
— Вы когда-нибудь уже слышали лютенов? — спросила она магистража.
— Я слышал их смех.
— Как это?
— Мне часто приходилось прятаться одному в лесу. Знаете, Алеа, лютенов всегда слышишь, но почти никогда не видишь.
— Но Фелим говорит, что вы лучший в мире следопыт!
Магистраж улыбнулся:
— Он преувеличивает. В любом случае мне и в голову не приходило выслеживать лютенов. Это ведь их лес, не правда ли?
— Кажется, они вовсе не злые, — с улыбкой согласилась девочка.
— Я ни разу в жизни не слышал подобной беседы. Вам удалось их удивить, но вы поступили неосмотрительно.
— Прошу вас, Галиад, говорите мне «ты»!
Магистраж положил руку на плечо девочки:
— Вы теперь стали такой серьезной, Алеа, что я не знаю, осмелюсь ли…
Она состроила ему рожицу.
— Хорошо, Алеа, но пообещай не уходить больше в одиночестве на ночные прогулки.
Девочка радостно кивнула.
Они пришли в лагерь, и Алеа, не говоря больше ни слова, улеглась спать. Сон пришел мгновенно, тихий и спокойный.
Глава 10
Дерево жизни
После смерти Айлина прошло всего несколько дней, когда Эрнан, ставший новым Архидруидом, покинул Сай-Мину вместе с Фингином. Исполняя завет своего предшественника, Эрнан отправился в Филиден к Саркану, вождю туатаннских племен, с предложением о мире.
Кони у друидов были резвыми, и путешествие заняло всего три дня. В дороге Эрнан был сама любезность и дружелюбие.
— Знаешь, Айлин ведь очень любил тебя.
— Он никогда мне этого не показывал, — простодушно отвечал молодой друид.
— Такой уж он был, наш Айлин… Все в нем было окутано тайной. Я и сам редко когда вполне понимал его истинные намерения. Ведь Айлин хорошо умел скрывать свои мысли и побуждения. Так вот, он очень тебя ценил.
— Многих его решений я не понимал, — признался Фингин.
— Айлин говорил, ты со временем станешь хорошим Архидруидом. Думаю, он взял бы тебя с собой к туатаннам, потому-то мы и едем вместе.
— Благодарю тебя, Архидруид.
Эрнан еще не привык к званию Архидруида, и молодой Фингин, величая его верховным титулом, выказывал некоторую почтительную отстраненность.
Вечером второго дня Архидруид не промолвил за ужином ни слова. Он не спускал глаз с молодого друида, как будто пытался проникнуть к нему в душу. Когда с едой было покончено, он наконец обратился к Фингину:
— Вижу, у тебя появился магистраж…
Молодой друид оторопел:
— Но откуда… Как вы узнали?
Архидруид весело рассмеялся:
— Ты думал, это останется тайной?
— Нет, конечно нет! — пролепетал Фингин. — Я хотел признаться после возвращения.
— А почему ты взял магистража, не испросив на то нашего согласия?
— Так получилось…
— Речь идет о молодом Эрване?
— Да.
Архидруид снова взглянул в лицо Фингину, задумчиво почесывая подбородок.
— Не слишком-то гладко начинается твой путь… Ты поступил так, чтобы защитить Эрвана?
Фингин кивнул:
— Я всегда желал, чтобы он стал моим магистражем. Эрван — мой лучший друг. Когда он объявил, что намерен отправиться на поиски отца, я попросил его присягнуть мне, потому что хотел быть уверен: случись что плохое — я сумею его отыскать.
— Это очень благородно. Крайне глупо, но благородно.
— Почему же глупо? — оскорбился Фингин.
— Да потому, что он влюблен, и взять на службу влюбленного магистража — самая идиотская затея на свете.