Галактический блиц
Шрифт:
Примерно после дюжины блюд Гоц все-таки проявил силу воли, сказав почти решительным голосом:
— Все, братишка. Пока я не лопнул, угости гостя интересной историей.
Сделав грустные глаза, Махмуд посетовал:
— У меня длинный «хвост». Боюсь, таможня и погранцы могут не пропустить на посадку человека, внесенного в списки всесистемного розыска.
— Это настолько серьезно? — удивился Гоц. — Мне казалось, что здешние чиновники уважают деньги больше, чем закон.
— Разве на Тау иначе?
— Представь себе. Мы кое-чего добились.
— Завидую, — признался бывший старший артиллерист. — В принципе за известную сумму меня, скорее всего, выпустят. Только неохота рисковать.
— Ладно, что-нибудь придумаю.
— Тогда позаботьтесь заодно насчет моей напарницы. Не хочу оставлять Бианку на Земле — слишком красива…
Махмуд показал голограмму. Белесые волосы, много веснушек, прозрачно-голубые глаза. Профессор заулыбался и проворчал:
— Я и забыл, как сильно у нас с тобой не совпадают представления о женской красоте.
— Вам, северянам, всегда что-то не нравится, — усмехнулся Махмуд. — А я человек южный, темпераментный…
— Ты скорее восточный.
— Но все равно темпераментный.
Махнув на него рукой — успокойся, мол, — Гоц поинтересовался:
— Чем теперь занимается наша Железная Леди?
— Говорю же — была моей напарницей.
Несмотря на преклонный возраст, коллега оказался бодрым и жизнерадостным фанатиком старой закваски. Гоц не успевал отвечать на непрерывный поток вопросов, жалоб и рассуждений. На третьей минуте он просто прекратил попытки подать голос, предоставив Суонку возможность выговориться.
Первым делом непоседливый сухощавый старикашка посетовал: дескать, не читал работ уважаемого коллеги. Потом без всякого логического перехода сообщил о десятке собственных болезней, поинтересовался мнением гостя по поводу межзвездной политической ситуации. Заодно уважаемый астроном наговорил массу колкостей в адрес нынешних правителей расколотой человеческой цивилизации.
— Поражаюсь вам, Рейнхард, — признался землянин. — В пространстве отчетливо чувствуется вонь скорой войны, а вы сумели выбить у своего правительства деньги на абстрактную науку.
— Наука редко бывает по-настоящему абстрактной, — глубокомысленно изрек Гоц. — А вы, Никлас, убеждены в неизбежности войны?
— Ну конечно! — вскричал Суонк, экспансивно взмахнув руками и остатками шевелюры. — Фомальгаут уже сражается. Ваши диктаторы готовы сцепиться с императором Центавра, земные власти боятся решительных действий, владыки Семпера увлечены своими политическими экспериментами, а Внешние Зоны ни на что не способны, но и там все грызутся между собой. Помяните мои слова — все эти княжества и банановые республики вот-вот вцепятся друг дружке к глотки, после чего придут настиане и поработят уцелевших.
— Звучит убедительно, — со вздохом признал таукитянин. — Меня и самого порой посещают опасения такого рода. Утешают лишь слухи, что правительства Центральной Зоны ведут переговоры о совместных действиях против Настиарны.
— Не договорятся, — желчно буркнул старый пессимист. — Мозгов не хватит… Впрочем, оставим политику президентам. Слушаю вас.
— Идея простая, — сказал Гоц. — Надо перебросить ваш батискаф к Сириусу для исследования аномальных явлений в короне большой звезды.
Пояснений не потребовалось. Разумеется, Суонк слышал о «Звездной Песне» — модулированных сигналах, которые на прошлой неделе зафиксировал астроном Михайлов из обсерватории подземного города на спутнике планеты Салдар. Чтобы раззадорить землянина, Гоц тонко намекнул: дескать, если вскроем природу этих сигналов, явление будет называться «феномен Суонка-Михайлова-Гоца».
— В этой истории меня смущает лишь одно обстоятельство, — сообщил Суонк.
— Стихи, — понимающе поддакнул гость.
— Вот именно. — Землянин засмеялся. — Спору нет, поэзия прекрасна. Только звезды не умеют рифмовать слова.
Гоц негромко заметил:
— Это умеют делать люди. И даже компьютеры… Я полагаю, что кто-то пытается установить связь с нашей цивилизацией.
— Иная раса? — Суонк недоверчиво покачал головой. — Нам известны все разумные расы в радиусе двухсот световых лет. Они не способны…
Мягко прервав коллегу, Гоц сказал:
— И тем не менее я не вижу иного объяснения. Некие существа, живущие в параллельном пространстве или в другой галактике, пытаются привлечь наше внимание.
Суонк покивал, потрясенно моргая. Потом произнес жалобно:
— Происходит немало странного. Вот в скоплении Хвост Тукана, в семи сотнях световых лет от Солнца, исчезла целая система — звезда со всеми планетами. На их месте осталась только черная дыра. И никаких признаков коллапса, взрыва сверхновой… Кто может объяснить этот феномен?
— Объяснить нетрудно. — Неимоверным усилием Гоц сдержал усмешку. — Неизвестная нам могущественная раса применила новое оружие.
Он подумал, что наличие столь вооруженных соседей делает шансы человечества совсем мизерными независимо от успеха экспедиции к Сириусу. Нужно не только найти источник «Звездной Песни», но и применить его с максимальной эффективностью.
Между тем Суонк принялся кряхтеть: мол, денег не дают на развитие науки, батискаф который год без ремонта, нет ни толковых исследователей, ни специалистов, чтобы починить старую машину.
Забеспокоившись, Гоц выразил желание осмотреть аппарат. Как и следовало ожидать, батискаф находился в орбитальном ангаре, но можно было подключиться к бортовой нейросети, не выходя из комнаты. Тестирование успокоило Гоца — старая машина содержалась в неплохом состоянии.