Галактический вихрь
Шрифт:
Игорь и Клаус недоуменно посмотрели на лейтенанта.
— Это почему?
— «Хоплит» — это машина среднего класса… Она более маневренна, чем «Центурион» или «Фалангер», но не уступает им по мощности процессора и пакету программ. К тому же «Хоплиты» запаркованы у самого выхода с оружейной палубы, — смущенно добавил он, — прямо около грузовых площадок десантных модулей.
— А что? — Клаус одобрительно хлопнул его по плечу. — Логика железная, — похвалил он. — Ведь Интеллект тоже машина, и для него рационализм — это святое.
— Что-то не больно
— Ладно… — Клаус прикурил сигарету и полез назад в люк. — Я выяснил, что хотел. Если Интеллект начнет, то это случится скоро… Идите заканчивайте погрузку, а я тут пока поколдую, может, соображу пару сюрпризов для этих ребят…
— Смотри, командир, у них полный набор сканеров, — предупредил его Игорь, сползая по покатой броне модуля. — Любую электронику они распознают загодя и разнесут к чертовой бабушке с безопасной дистанции.
Из блистера донесся сдержанный смешок Клауса.
— Вот на этом я их и поймаю, — пообещал он.
Загомир спрыгнул на землю и поплелся к брошенному на полпути кофру…
«На какого Шииста он надеется?» — тоскливо подумал лейтенант. «Центурионов» и «Фалангеров» он видел только в запаркованном состоянии. А вот «Хоплитов» лейтенанту интендантской службы один раз довелось наблюдать на полигоне в условиях боевых стрельб. Тогда на Эрлизу прилетел какой-то хрен из штаба, и весь личный состав выгнали на показуху, которую устроили в одной из пустынь километрах в ста от военного космодрома. При воспоминании о десятке боевых роботов, способных в течение суток сровнять с землей средних размеров город, у Загомира противно засосало под ложечкой.
«Дрянь наше дело, — подумал он, берясь рукой за холодную ручку кофра. — Подохнем мы в этих болотах…»
Через час, когда закончилась погрузка, небольшая команда собралась у вездехода, который тихо урчал двигателями, работая на холостых оборотах.
Четверо эрлизианцев переминались с ноги на ногу, образовав нестройную шеренгу. Кейтлин, у правого плеча которой парил неизменный Гиг, стояла чуть в стороне, искоса поглядывая то на вездеход, то на мужчин. В воздухе витало явное напряжение момента, но никто даже не пытался разрядить обстановку. На лицах людей была написана мрачная безысходность.
Из открытого люка десантного модуля показался Клаус. Легко спрыгнув на землю, он подошел к эрлизианцам и остановился напротив, критически разглядывая неумело подогнанную боевую экипировку.
Он внезапно поймал себя на том, что уже начал думать о них как о своей группе.
— Значит, так… — Он остановился в двух шагах от неровной шеренги и жестом подозвал Кейтлин. — Знакомьтесь, это наш инструктор по сфере Дайсона, а также специалист по психологии Интеллекта Кейтлин Ларош. Отныне и навсегда, — он выделил ударением последнее слово, — она ваш боевой товарищ и полноправный член нашей группы. Все, что происходило между вами в системе Эрлизы, — забыть. Ответственность за это несут Интеллект и его светящиеся шары.
Клаус выждал
— Это Гиг, — представил он его, — один из коренных обитателей сферы. Если быть откровенным, то без его помощи вам было бы весьма тяжело покинуть камеру на борту «Светоча». Он такое же разумное цивилизованное существо, как и любой из нас.
Он подождал, пока Кейтлин займет свое место в строю.
— Вопросы?
— Почему мы бросаем модуль? — глухо спросил Мартин.
— Игорь, ты техник. Объясни, что к чему, — приказал Клаус.
Светличный нехотя выступил вперед.
— Модуль получил слишком серьезные повреждения, — проговорил он. — Нарушена герметичность корпуса, вышел из строя один из корректирующих двигателей, разбалансированы синхронизаторы основной силовой установки. Все это можно исправить только на специальном стенде в сухом доке «Светоча».
— Спасибо. — Клаус стоял перед строем, широко расставив ноги. Его глаза внимательно разглядывали новоиспеченных солдат из-под поднятого забрала боевого гермошлема.
— Сейчас я поделюсь с вами некоторыми соображениями, — сказал он, — а потом мы тронемся в путь.
Он прошелся перед строем, поправил подвески боевого реактивного ранца на скафандре Мартина и вдруг заговорил ровным, спокойным голосом:
— Никто из нас, включая и меня самого, не жаждал оказаться тут. Если кому-то станет от этого легче, то можно расценить себя как заложника обстоятельств или жертву злого рока, кому как нравится… — Он криво усмехнулся. — Я, например, прилетел на Эрлизу в надежде вернуть себе физическую полноценность… — Он коснулся затянутыми в гермопластик механическими пальцами правой руки уродливого шрама, пересекавшего левую щеку. В знойной тиши болота звук сработавших сервомоторов показался неестественно громким.
— У каждого была своя жизнь. Сейчас она полетела псу под хвост. Это обидно. Пока только обидно, а спустя пару дней станет невыносимо тяжело и страшно. Впереди около трех тысяч километров гнилого болота, чужая земля, чужой воздух… — Он секунду помолчал, глядя на их угрюмые лица. Тихо урчал двигатель вездехода. Сизые облачка отработанных газов тянулись к болоту, смешиваясь с его испарениями.
Клаус не мог сказать им всей правды. Даже Кейтлин еще не догадывалась, что на самом деле происходит нечто катастрофическое.
За эти короткие мгновения, пока он пристально разглядывал хмурые лица людей, отмеченные печатью злости, недоумения и безысходности, его разыгравшееся воображение рисовало картины совсем иного рода.
Он никогда не мог подумать, что минутное помешательство, вызванное горячкой боя, может сорвать такую лавину страшных событий. Понимание этого пришло к нему в ту дождливую ночь, когда он стоял у входа в пещеру и смотрел на мир глазами маленькой девочки по имени Кейтлин.
Травматическая память Интеллекта жила в каждом из его Носителей, будь то кристаллический шар или же подпавший под его влияние человек.