Галактика Алфавит - дом лысых обезьян
Шрифт:
— Я облечён властью!
— Всеобщие, кто здесь самый главный — сказала Валькирия, механический голос молчал — Что значит это молчание. Рене скажи!
— Если всеобщее что-то не видит, то это можно забрать силой.
— Сколько человек должно ещё погибнуть? — спросила Валькирия
— Никто — прохрипел Шеркал. С его головы упала фуражка.
— Так вот что было платой — сказала Валькирия глядя на костяные отростки — Кольцо виртуальных и реальных квантов… Мне известна история его создания… Бедная Яликризо, оказывается она знала не
— Платой? — оскалился Шеркал — На войне не бывает платы. На войне есть власть и подчинение, сила и слабость, мудрость и решимость. Есть жалость, но плата? Ты безумна!
— Последняя война закончилась очень давно — сказала Валькирия — В горниле последней войны исчезли причины для новых войн. Больше нет власти, нет подчинения, нет слабости. В чём заключалась твоя власть? Этот кабинет где можно обсуждать погоду и грядущие выборы? Это смешно.
— В горниле последней войны… — прошептал Шеркал и в то же печальное мгновение Рене вогнал аркану в правое ухо длинную острую металлическую спицу. Её острый кончик вышел с другой стороны черепа, точно через левое ухо. Смерть была молниеносной.
Уборщик, оставленный в живых, занялся утилизацией трупов. Это было простым делом, так как всеобщее, определило уборщика переходным главой планетарной контрразведки. Впрочем, приказы Гууза, он исполнял беспрекословно.
Когда последний труп исчез в контейнере "особо чистых биопрепаратов", Грег сел на пол. Его щёки и руки были покрыты кровью.
— Я не хочу жить — сказал он — Меня убили в Раю. Меня больше нет.
— Повтори — приказала Валькирия.
— Меня больше нет — заорал Грег и воткнул спицу себе в ладонь — Меня нет…
— Ты прав — сказала Валькирия — Тебя нет. Ты не существуешь. Ты н-существо… Мы найдём для тебя занятие, потом, после реабилитации, ты будешь нести слово тишины.
— Н-существо? это кто? или что? — спросил Рене.
— Ноль-существо — сказал уборщик.
— Меня нет… Меня нет… — медленно повторял Грегорри, пока не потерял сознание.
— Отправьте его на Землю — сказала Валькирия — Земля лучшее место для отвергнутой женщины. В парке Каменное Молоко он будет новым человеком.
Рене подошёл к Гуузу и нежно обнял его.
— Теперь мы навсегда будем вместе — сказал он — Видит Огонь я больше ничего не хочу и больше ничего не боюсь. Делай что я говорю и ты тоже будешь сильным.
Гууз тоже обнял своего любимого, но обратился к Валькирии:
— Воительница мы закончили — сказал он — Ваш личный враг уничтожен. Именно он подверг опасности Ладу. Этот человек был моим наставником больше двадцати лет. Надеюсь оно того стоило. Столько трупов, столько смертей… Я знал их всех, они были мои друзья…
— Ты же военный историк — сказала воительница — Придумай что-нибудь смелое, отважное. Приплети к этим трупам пиратов, обыграй эпизод, сделай погибших героями. Как только люди тебе поверят, гибель твоих друзей перестанет быть напрасной.
— Понимаю — Гууз поморщился — Возмездие, у меня остался
— Валяй.
— Как ты вычислила меня? Как ты поняла какой я "военный историк"?
— Как только ты подошёл ко мне Гууз, там в Раю, я словно ощутила прохладный ручей в тёплом море спокойствия. Холодная вода, свежесть, для моего подсознания это символ любви. Первой любви. Это символ слияния двух душ, символ сопричастности с Ладой. Я поняла что Лада жива, я почувствовала её сквозь людей и расстояния. В этот момент все кто хотел её убить были обречены.
— Это блеф или бред — ответил Гууз — невозможно чувствовать на расстоянии…
— Ты уверен? — спросил Рене.
Гууз задумался и удручённо поник.
Голограмма Валькирии пошла волной, она готовилась отключиться.
— Подожди! — крикнул Гууз в испуге — А мы обречены? Мы до сих пор обречены?
— Ты возможно да.
И изображение Валькирии потухло.
35. Продолжение
Металлическая острая спица это особое оружие. Его считают милосердным. Смерть наступает мгновенно, в тишине. Умирающие существо не имеет возможности озвучить свои последние слова, но в мыслях, в сознании, успевает прожить всю свою жизнь заново.
Ренессанс, не был милосердным человеком. По правде говоря он действовал по подсказке. Но пока кончик спицы, направляемый его рукой шёл, сквозь мозг, от одного уха, до другого, Шеркал Лимнияз, старший аркан контрразведки, умирал. Он умирал молниеносно, но любое мгновение, как известно, можно поделить на миллион или бесконечное количество меньших мгновений. И все эти мгновения старший аркан парил в лазурном небе Колыбельи.
Рядом с арканом крутились в своём танце драконы. Под ним громыхала гроза, чёрные тучи извергали молнии и гром.
Шеркал ощутил силу своих рук, рук способных заменить крылья, и присоединился к танцу. Нет, он ни сидел верхом на тёплой спине рептилии, он стал полнокровным участником танца, самим танцором.
Когда танец требовал от танцоров, сблизиться, создать плотную кучу тел, тучи огрызались молниями и сполохами. Молнии били не только вниз в планету, но и в верх в драконов. Что вызывало ажиотаж среди животных. Они громко кричали, судорожно бились крыльями, пахло палёными перьями.
Аркан наслаждался вспышками новых ощущений.
Грозовое электричество щипало руки, спину, жгло волосы и каждый щипок, каждая искра делала посмертный последыш человека более устойчивым к виртуальной энтропии. После смерти Шеркал сможет существовать почти вечно.
— Как так получается — думал он — В галактике на каждой планете есть армия. И мы должны были воевать друг с другом. Но в итоге мы воюем как одно целое и с кем? С пиратами, с рабами, с маргиналами, с обреченными, и прочим отребьем. Кто бы мог представить что социум так деградирует, что нашими врагами будет отребье. Что-то здесь не так…