Галактика мозга

Бакшеев Сергей

— Я уже сказала. Он слышал твой голос, хотел встать, но… я не хотела, чтобы он видел отца в таком состоянии.

— В каком? — Шувалов недоуменно посмотрел в зеркало над комодом.

— Ты же пьян, и вел себя буйно.

— Я протрезвею, к утру.

— Трезвей где-нибудь в другом месте. А мне пора спать.

— Оля, я конечно могу уйти, но… Если я вернулся из командировки, а встречу Сашу у подъезда, получится, что ты его обманула.

— Я?!

— Ты же сообщила, что папа уже приехал.

— Из-за тебя! Ты ворвался ночью и перепугал

его.

— Ты поступила правильно, но не надо ребенка еще раз обманывать.

— Я что-нибудь придумаю. Объясню.

— Новая командировка? Он уже не маленький.

— Ну, хорошо. Что ты предлагаешь? — смирилась Ольга. Ее взгляд потеплел. Она во все глаза смотрела на подошедшего вплотную Антона.

— Это очевидно… Выход один.

— Какой же? — насторожилась Ольга.

— Я должен остаться здесь… на ночь.

— Ты? Здесь? Не смотря на твою подлую измену с Людочкой?

— Это было давно. Это ошибка. Я всегда любил только тебя. — Осмелевший Антон рухнул перед женщиной на колени. — И люблю. Прости меня.

Ольга сидела на кровати, растерянно сжимая в руках скомканное одеяло. Она то подтягивала его к груди, то опускала на колени.

— Ты много выпил.

— Я этого не чувствую.

— От тебя несет перегаром.

— Я почищу зубы.

— Полчаса назад ты на меня орал.

— Я буду ласков, — продолжал наступление мужчина.

— С кем? Ты что себе позволяешь? Убери руки! — Женщина столкнула мужские ладони, двинувшиеся по ее бедрам. — Думаешь, я тебе всё простила?

— Я готов спать на диване.

— Да, это выход. На это, пожалуй, я соглашусь.

— Вот и хорошо.

— Вот и договорились.

— Я пойду в ванную?

— Иди.

Антон встал, обошел кровать, продолжая смотреть в глаза Ольги. Она поворачивала голову вслед его движению. В женском сердце суровая непреклонность боролась с карамельной слабостью. Неожиданно она окликнула:

— Постой! А если Саша проснется раньше и увидит, что ты спишь отдельно?

— Да. Проблема.

Мужчина и женщина пожирали глазами друг друга. Между ними зияла расправленная постель. Антона тянуло к Ольге. Что бы она сейчас не говорила, он чувствовал — она пахла желанием. Неповторимый запах любимой женщины, готовой к объятиям, распалял его.

— А может? — Антон опустил взгляд на постель.

— Даже не знаю.

— Ради Саши.

— Только ради него.

Женские ресницы дрогнули. Одеяло, которым она загораживалась, выскользнуло из ослабевших пальцев.

Тени на потолке исчезли. Лампа оказалась выше людей. Ее желтый глаз под абажуром не видел, чем они занимались. Лишь изредка в освещенный круг попадали пальцы, сжимавшие простынь, и обнаженные ноги, дергавшиеся в неистовом напряжении.

From: [e-mail]

To: [e-mail]

Ты чем там занимаешься? Его вот-вот приберут к рукам японцы! Он ускользает! Не давай ему расслабиться. Неужели трудно понять, его мозги — наша единственная

надежда. Лучше его убить, чем отдать другим!

From: [e-mail]

To: [e-mail]

А что делаешь ты? Почему до сих пор не можешь соблазнить заблудшую овечку? Может, этим заняться мне? Наверняка у меня получится лучше.

49

Счастье ласкало и обволакивало. Антон Шувалов не помнил, чтобы он когда-нибудь пребывал в таком прекрасном настроении. После примирения с женой они подарили друг другу удивительную ночь, когда два истосковавшихся человека задыхались от страсти, и каждый стремился отдать другому больше, чем получить взамен.

Утром Антон отвел Сашу в школу. Он успел о многом поговорить с сыном, открывая неизведанное для себя удовольствие от общения на извечные детские темы, которые для шестилетнего мальчика кажутся самыми важными на Земле. Потом настало время вспомнить о науке. Он позвонил и убедился, что Кейджи Танака чувствует себя хорошо, а имплантированные нейрочипы посылают правильные сигналы на компьютер.

Его позабавил звонок Николая Наумова из Америки. Оказывается, ему в три адреса послано приглашение на конференцию в Бостон: в Институт нейронауки, на квартиры жены и родителей, а в посольстве США готовы мгновенно оформить долгосрочную визу. Но Шувалов в Бостон даже тезисы не посылал. Это не проблема, заверял Наумов. Громкое имя откроет любые двери. Его по-прежнему зовут возглавить лабораторию, и конференция — отличный повод на месте обсудить детали серьезного предложения. Шувалов был настолько счастлив своим нынешним состоянием, что позволил себе анекдот об американцах, чем, кажется, обидел Наумова.

Днем Антон встретил сына около школы. Гордый Саша познакомил его с другом Вовкой и рассказал, как толстяк Игорь снова пытался задираться, но Вовка, самый смелый в классе, встал на его сторону, дал отпор, и никто больше его не дразнит. Саша говорил взахлеб, заикался, но от счастья даже не обращал на это внимания.

Они не спешили домой, а пошли в кино. Потом посетили «Макдоналдс». Отец готов был продолжить беззаботную прогулку, но счастливый мальчик сам напомнил беспечному папе, что вообще-то ему еще надо делать уроки.

Идиллия закончилась там же, где началась.

Ольга сидела на кухне. Она была лишь бледной тенью вчерашней счастливой женщины. Боль и тоска вернулись к ней. Запахи в комнате отсутствовали. На плите не скворчала сковородка, не булькала кастрюля, на столе не было нарезанных овощей или хлеба. Ничто не говорило о том, что хозяйка собирается готовить ужин. Перед ней стоял полный стакан воды, который она подготовила, но забыла выпить.

Женщина не откликнулась на радостные возгласы мужчин. Не выражая никаких эмоций, она обняла сына и даже не спросила, как дела в школе. Саша стал рассказывать о кино и «Макдоналдсе», но, увидев, что его не слушают, замолк.