Галактика мозга
Шрифт:
Завизжали тормоза, «форд» клюнул носом и остановился в полуметре от припаркованной на обочине автоцистерны. Дремавший рядом Борис Вербицкий ткнулся в бардачок и выругался.
Ольга склонила голову на руль и беззвучно заплакала. «Может я плохая жена, поэтому он смотрит на других? Я стремлюсь быть хорошей матерью, а ему нужна ласковая баба. Что я делаю не так?»
— Ужасный день. Ужасный, — причитал Борис, глядя на вздрагивающие плечи Ольги. Перед тем, как сесть в машину, он выпил весь оставшийся алкоголь. — Хоронят обычно на третий день? Я
— М-мама, игра н-не работает, — поднял с пола электронную пищалку сын.
— Какие похороны? — очнулась Ольга. Влажные округлившиеся глаза смотрели на выпившего пассажира.
— Люда утонула. Моя Людочка.
— Она не утонула. Антон ее спас.
Вербицкий сморщил лицо и пьяно замотал головой.
— Нет. Он опоздал. Или сам пихнул ее под воду.
— Что ты несешь?!
— Зачем он прыгнул? Людочка игралась, затаилась, а он на нее сверху… Он завидовал мне, он хотел ее увести, а когда не получилось, то…
— Борис! Очнись! Антон вытащил ее, делал искусственное дыхание, массаж сердца.
— Массаж… Вот-вот… Он лапал ее. Грязно. Она бездыханная, а он влез на нее…
— Борис! Люду увезли на «скорой». Ее спасут.
— Почему он меня не пустил в машину? Сам сел, а меня не пустил. Ее муж я, а не он!
С этим утверждением Ольга была полностью согласна. Она сама не понимала, как получилось так, что ее муж уехал с чужой женщиной, словно был ее ближайшим родственником.
— Теперь предстоят похороны. Такая красивая, молодая… и в гроб! — Борис зашмыгал носом.
— М-мама. Не включается, п-помоги, — заикаясь, канючил сын из-за спины.
Ольга наклонилась к Борису и зашипела:
— Хватит про похороны. Не пугай ребенка. Живехонька твоя Людочка.
— Не-ет. Я видел ее, видел, как смотрел на нее врач. У меня тоже медицинское образование, хоть я и работаю с железками. Ее мозг не дышал десять минут. Десять! Мозг умер. Людочку невозможно спасти.
— Почему же Антон этого не заметил? Он, что глупее тебя? — неожиданно обиделась Ольга.
— Шувалов твой — чудак. Был чудаком и останется. На букву «м»! Он из тех, кто всегда прется в другую сторону. Все идут прямо, а он ломится в закрытую дверь! Там аршинными буквами написано «ЗАКРЫТО»! Это вообще стена, а не дверь! А Шувалов обязательно проверит, лоб расшибет, но сунется, и других за собой потащит.
— И что, дверь всегда оказывалась закрытой? — защищала упрямство мужа Ольга. Она отдавала себе отчет, что слышит отголоски научных споров, и под словом «дверь» Вербицкий понимает направление научных поисков. Однако она лучше других знала, что даже при входе в метро Антон не идет вслед за толпой, а выбирает якобы закрытую дверь, которая часто оказывается незапертой. — Так, что на счет двери?
— У него есть интуиция, — согласился Борис и тут же вспылил. — Но кроме интуиции больше ничего! Он не может объяснить: почему он туда поперся!
— А если ты не способен понять его объяснения?
— Я?! У меня статей больше, чем у него. Я нейрофизиолог,
— Ну-ну. — Молодая женщина с сочувствием смотрела на пьяного хвастуна.
Вербицкий уловил ее иронию, ухмыльнулся и сказал:
— А еще он мне завидует, потому что у меня жена красивее. И ты, Ольга, должна быть мне благодарна. Если бы я не перехватил Люду, она бы увела твоего Антошу из семейного гнездышка.
Обидные слова обожгли женщину, будто ей под кожу прыснули кипяток.
— Ты, кажется, готовился к похоронам?
Кривая улыбка на лице Вербицкого сменилась озабоченностью. Он хотел что-то сказать, но в его кармане заработал телефон. Непослушные пальцы неловко выхватили трубку.
— Антон? Да, слушаю… Что?! — Глаза Бориса округлились. — Ты запустил ее мозг! Она жива? Как тебе это удалось?.. Еду! Немедленно еду в институт. — Он захлопнул телефон и обратился к Ольге: — Люда жива. Представляешь, ее мозг работает!
Ольга Шувалова, слышавшая радостный голос мужа, нахмурилась.
— Он даже не поинтересовался, где я и ребенок?
— Не понимаю, как он это сделал. Это черт знает, что! Я должен всё узнать. Едем в институт.
— Антон спрашивал обо мне?
— Да при чем тут ты? Поехали быстрее!
Обиженная женщина, наклонилась, распахнула пассажирскую дверь и подтолкнула пассажира.
— Доберешься сам! У вас высокая наука, а я не знаю, как с сыном до дома доеду.
«Форд» криво вильнул, объезжая автоцистерну.
Удивленный Борис Вербицкий остался голосовать на обочине. В его глазах мелькнуло восхищение поступком гордой женщины, которое тут же затопило нестерпимое желание добраться до тайны Шувалова.
10
— Антон! Антон!
Стеклянная перегородка заглушала звук, но по отчаянной мимике Елены Репиной Шувалов понял, что случилось нечто ужасное.
Он быстро вернулся в бокс, где лежала Людмила. Пару минут назад он видел, как открылись ее глаза, а зрачки сдвинулись и сфокусировались на нем. Он дотронулся до ее руки и почувствовал, как шевельнулись ее пальцы. Он был счастлив, что Люда пришла в себя, узнает окружающих и понимает происходящее. Тогда он вышел, чтобы позвонить и обрадовать ее мужа, Бориса Вербицкого. Он был уверен, что рискованный эксперимент прошел удачно, и через два-три дня Людмила полностью восстановится.
А сейчас на каталке вновь покоилось бледное безжизненное тело молодой красивой женщины. Около нее суетилась Елена Репина.
— Всё плохо. Нет пульса, дыхание остановилось, зрачки не реагируют, — по-деловому доложила нейрохирург.
— Но она же только что…
— Я ничего не могу сделать.
— Сергей, подключай оборудование. Еще один импульс.
— У меня готово.
— Отойди. — Шувалов включил прибор и напряженно следил за Людмилой. Ничего не происходило. Ровным счетом ничего. — Я повторю.