Галатея
Шрифт:
В один из унылых дней, похожий на прочие, в зал вошли люди.
– Смотрите, какое чудо, – произнес один из них, высокий худой юноша.
– Неужто она и впрямь такая древняя? А как сохранились – ни единого скола. Хотя неудивительно – очень твердый камень, – сказал второй, низенький и плотный. – Какие прежде были мастера… Посмотри, как скульптор использовал
– Интересно, как её звали при жизни? – задумчиво спросил высокий.
– Наверно, Галатея! – презрительно фыркнула пришедшая с ними девушка.
– Смотрите-ка, – сказал полный юноша. – Цветы.
Он указывал на маленький букетик фиалок. Его оставила сегодня утром милая женщина с грустными глазами.
– Фу, как на кладбище! – Девушка сморщила остренький носик.
– Да нет, это скорее языческое подношение, – сказал полный юноша. – Ты, может, читала, дикари её когда-то почитали, как богиню.
– Сколько она повидала на своем веку, – произнес высокий. – Если бы статуи могли говорить, мы узнали бы немало интересного…
– Если бы она могла говорить, ты бы всё равно её не понял, – заметил второй. – На древних языках никто уже не говорит…
Он не знал, что я понимаю любой язык, как и все духи стихий, а я, конечно, не могла ему об этом сказать: мы не можем говорить с людьми.
– Она красивая, – задумчиво сказал высокий. – Это-то я понимаю.
– Что вы в ней нашли? – вмешалась девушка. – Тоже мне, красавица!
Я пристально посмотрела на неё. Больше всего девушка напоминала мышь. Впрочем нет, мыши, что в незапамятные времена жили под моей скалой, были не в пример симпатичнее. В девушке не было ничего ни от строгой простоты современниц создавшего меня скульптора, ни от гордой, величественной, немного холодной красоты северянок. Не было в ней ни утонченной хрупкости и изящества красавиц в пышных кружевах, ни гибкости и чувственной грации женщин далекого юга. Она была бы совершенно бесцветной, если бы не яркая одежда и не менее ярко раскрашенное лицо. Небольшого роста,
– Ну ведь я права, верно? – не унималась девушка. – Она совсем не красивая!
– Верно, она не красива, – сказал кто-то, невидимый в тени. – Она – прекрасна.
Он подошел ближе. Мы встретились взглядами. На мгновение мне показалось, что я вижу перед собой усталые глаза скульптора, окруженные сеточкой морщин… нет, это глаза северного вождя цвета холодной стали… Или на меня снова смотрят умные и насмешливые синие глаза поэта в завитом парике? Да нет, это ведь загадочный и печальный тёмный взгляд восточного владыки… мне показалось, или сверкнул мрачный огонек взгляда сурового рыцаря в белом плаще? Мелькнули сумрачные глаза человека в черной форме, удивленные – другого, в тёмно-зеленой…
Я опомнилась. Их уже нет. Слишком много времени прошло, а только для камня оно летит незаметно…
А глаза человека, стоящего передо мной, были золотыми. Как солнце, которого я так давно не видела…
– Пойдешь со мной? – спросил он, протягивая руку.
– Пойду, – ответила я и шагнула со своего пьедестала.
Мы вышли из пыльного зала. Недавно прошел дождь, и в каждой капле воды на траве я видела своё отражение. Сияло солнце, и в ослепительном синем небе раскинулась великолепная радуга…
Я обернулась. Там, позади, ещё смутно виднелся унылый зал, двое изумленных юношей и упавшая без чувств девушка. И мой пустой пьедестал, конечно. Вскоре всё подернулось туманом, серым, как покинутый нами город…
…А над нами сияло солнце, громадная радуга отражалась в каплях дождя, и казалось, будто по траве рассыпаны бесчисленные самоцветы…
Я повернулась к своему спутнику, посмотрела в его глаза, золотые, как солнце у нас над головами.
– Как твоё имя? – спросила я.
Он улыбнулся и ответил:
– Называй меня просто – Пигмалион…