Галатея
Шрифт:
— Ага.
«Почему любая большая любовь — всегда трагедия, — подумал Максим. — И почему она никогда не бывает счастливой?»
Тарас Петровский
Гарин выглядел здорово расстроенным.
— Значит, с Немченко случилось несчастье. Опять все насмарку! Может, его в больнице взять? Где он лежит?
— Я уже подумал об этом, — кивнул Тарас. — Ночью и утром Стременникова пас Федор Ломакин. Как только у нас будет информация, где находится Немченко,
— Я не желаю с ними договариваться! — вспылил Гарин. — Ты же сам вчера сказал — больше никаких договоров!
— Ситуация, как видишь, изменилась со вчерашнего дня.
— Ты видел, что они сделали с девчонкой? — спросил Виктор. — Их надо истреблять, как блох! Это нелюди.
— Я видел и знаю, Вик. И меня самого выворачивает наизнанку, когда я думаю, что придется идти на компромиссы с Немченко. Но мне нужен его племянник! Мы сейчас связаны этим по рукам и ногам. Пойми, Вик, если Тензор развернется в полную силу, то едва не замученная девчонка покажется нам и всему городу легким испугом. Ты же слышал, на что способен Ваня Житцов? Нет? Почитай рапорт Кравченко. И это только один убогий бомж. Один! А если он поднимет еще десяток? Да они весь город разнесут в клочья! Нам надо решать. Либо наказание для Немченко, либо поимка Тензора. Вадим от нас все равно никуда не денется. Но сейчас его все-таки лучше держать на нашей стороне.
— Это не аргумент, — хмуро ответил Гарин.
— Нет, аргумент! — сказал Тарас.
— Ладно, — помолчав, согласился Виктор. — Получим мы племянника, что дальше?
— Глубокое сканирование. Где был, что делал, почему так долго пропадал. В его исчезновении замешан Тензор — я это нутром чую. Пойми, нам этот парень нужен, как воздух. Если Тензор снова объявился, да еще и мертвых принялся оживлять, мы обязаны с тобой предположить, что он готовит удар. Помня слова Немченко, можно говорить с уверенностью, что этот удар направлен против «Полночи». Поэтому, мы обязаны его опередить. А ниточка у нас всего одна: племянник Немченко. Спасенная вами девушка, к несчастью, ничего не знает. Ей вчера почистили память после пережитого, и теперь Таня бесполезна. Но, раз люди Немченко ее бросили, она, скорее всего вообще ничего не знала.
— Я не об этом спрашиваю. Что будет дальше с Немченко?
— А ты как думаешь? — помолчав, спросил Петровский.
— Никаких сделок?
— Никаких.
— Годится, — кивнул Гарин. — Тогда я пошел готовить наших к выезду. Жду от тебя адрес.
Следующим был Антон Тополев.
— Почему так получилось с фотографией девушки? — спросил Петровский.
— Накладки случаются, — ответил Антон. — Кто же знал, что под именем Татьяны Тимофеевой окажется другая?
— Эта накладка едва не стоила девочке жизни, — недовольно заметил Тарас. — Ладно, что у тебя?
— Слухи о готовящемся оживлении.
Петровский нахмурился.
— А подробнее? — попросил он.
—
— Не пробовал стать клиентом?
— Временно сайт не работает. На главной странице висит пояснение: «Закрыты до первого воскрешения».
— Мило, — оторопел Петровский. — И когда оно состоится?
— Очевидно, на днях, — пожал плечами Тополев. — Воскрешать будут девушку, похороненную пять дней назад.
— Откуда такая информация?
— Это девушка близкого друга Максима Дронова.
— Вот тебе раз! Приплыли, — констатировал Тарас. — Я давно ожидал чего-нибудь подобного. Что еще?
— Товарищ Дронова — Андрей Симонов — вчера исчез. По словам его мамы — уехал встречаться с Воскресителем. Сегодня с утра Максим привез его компьютер к нам в «анатомичку». Носов разбирается.
— Тензор? — посмотрел на него Петровский.
— Судя по наглости, — однозначно.
— Так, — произнес Петровский, глянув на часы. — Тут еще кое-что случилось. Вчера некто напал и убил одного из Скаанджей. Николай Сергеевич утверждает, что, скорее всего это тоже дело рук Тензора.
— Их же невозможно убить, — удивился Тополев.
— Значит, как-то все-таки можно, — сказал Петровский. — Сам понимаешь, все Управление в панике, Трибунал тоже серьезно озадачен. У меня полночи с ними переговоры велись. Сошлись на одном — Управление готово предоставить нам все резервы для поимки Авалкина.
— Тогда мы его больше не увидим.
— Это понятно, — согласился Петровский. — Поэтому, очень тебе прошу, проследи, чтобы не состоялось никаких утечек. Я возможно отъеду. Эту историю с оживлением оставляю тебе на контроль. Держи меня в курсе. Ну, а если Тензор свяжется с Максимом или случится еще что-нибудь из ряда вон — ты знаешь, что делать.
— Будем объявлять ЧП? — уточнил Тополев.
— А что нам еще остается? — вздохнул Петровский. — Тензор больше не должен застать нас врасплох.
Агамемнон Рождественский
Раннее утро они встречали за пятьдесят километров от Москвы.
Злой не выспавшийся Гриша глотал энергетик из банки, а Тензор разглагольствовал о судьбах мира. Агамемнон не вмешивался, сосредоточившись на книге. Андрей Симонов тихо помалкивал рядом.
— Здесь, — наконец, произнес Петр, и машина остановилась. — Прогуляемся?
Вопрос он адресовал Симонову, но смотрел почему-то на Агамемнона. Тот захлопнул толстый том.
— Куда? — поинтересовался он.
— В очень познавательное место, — сказал Тензор.
— И чего в нем познавательного? — буркнул Григорий. — Кладбище — оно и в Африке — кладбище.
— Пошли — покажу, — Петр распахнул дверь.
— Пошли, — равнодушно согласился Агамемнон.