Галера для рабов
Шрифт:
Комментариев не последовало. Все лишились дара речи, свесились с борта. Блондинка не утонула. Она вынырнула через несколько секунд, с вытаращенными глазами, жадно хватая воздух. Оттолкнулась от борта и по-собачьи поплыла к острову. Несколько раз ее растрепанная голова терялась в волнах, но снова оказывалась на поверхности. Блондинка не оглядывалась, упорно покоряла взволнованную стихию.
– Сумасшедшая, что она делает? – ошарашенно пробормотал Зуев.
– Она все правильно делает, – внезапно поведала Евгения Дмитриевна, и мужчины со страхом на нее уставились. С этой
– Господи, они окончательно спятили, самоубийцы… – изнемогал Зуев.
Вышинский покосился на него как-то странно.
– Да, Павел Гаврилович, это древний самурайский способ, изобретенный еще до харакири… – оба вздрогнули, когда внизу в трюме стала окончательно ломаться, вываливаться из проема дверь, и внутренности корабля огласил торжествующий дикий рев! – В общем, вы как хотите, а я вас тоже, вероятно, оставлю, – сказал Вышинский и начал перебираться через поручень. – Возможно, я и не так хорошо плаваю, как хотелось бы…
– Но я плаваю еще хуже, Роман Сергеевич… – Зуев вцепился ему в руку. Тот с ожесточением вырвал ее.
– Ступайте к черту, Павел Гаврилович! Вы же не надеетесь, что я посажу вас к себе на загривок? Возьмите эту штуковину, – он кивнул на прикрепленный к борту спасательный круг. – Ее, собственно, именно для этого и придумали. В общем, удачи, а мне пора, вокзал уходит.
Он отпрянул, когда бледный от страха чиновник снова вознамерился его схватить, прыгнул «солдатиком» за борт, махая ногами, успешно вынырнул, поплыл, неловко загребая руками.
– Дьявол! – выругался Зуев. Завертелся, как юла. А враг уже вырвался из заточения. Члены команды, изрыгая ругательства, уже гремели по лестнице. Этого хватило для стимулирования героизма. Зуев бросился к спасательному кругу, принялся судорожно его отвязывать. Он быстро справился с задачей. Не спуская взгляда с чернеющего прохода, откуда в любое мгновение могла повалить нечистая сила, принялся втискиваться в круг. Пропихнул его до пояса, неуклюже перевалился через борт. Бушующая стихия билась в борт, уже летела в глаза…
Евгения Дмитриевна, как самая подготовленная и спортивная, оставила позади Статскую и пришла к финишу первой. Блондинка, оглашая пространство жалобными стонами, еще выпутывалась из водорослей, билась о камни, а та уже заползла на бугристую, относительно покатую плиту, где передохнула и стала приводить себя в порядок – приглаживать пятерней слипшиеся волосы, запихивать непокорные прелести в остатки бюстгальтера.
– Что, Маргарита Юрьевна, получаете удовольствие из водорослей? – ехидно поинтересовалась она. Женщина уже не выглядела такой поверженной и потрясенной, как несколько минут назад. В ней явно пробуждался интерес к жизни.
– Да шли бы вы сами знаете куда… – бурчала блондинка. Она уже возилась в прибрежной зоне, где валялось множество камней – от полноценных глыб до мелких окатышей. Она пыталась подняться, но ее сбивали волны, и Маргарита Юрьевна вместо дополнительных очков, зарабатывала дополнительные шишки. Наконец, она догадалась, опустилась на колени и поползла на четвереньках, вздрагивая каждый раз, когда по попе ударяла волна. Евгения Дмитриевна наблюдала за ней с усмешкой. Маргарита Юрьевна шмякнулась на плиту, издала мучительный стон, перевернулась и закрыла глаза. Трудно смотреть снизу вверх на колючий дождик, стучащий тебе по носу…
– Спасибо, что помогли, Евгения Дмитриевна, – прошептала блондинка. – Вы так любезны…
– А чего вам помогать, вы и сами прекрасно справились. Представляете, вернетесь домой вся такая посвежевшая, с живописными синяками – вот муж-то обрадуется.
– И со свежим нервным срывом… – Статская предпочла не напрягать обстановку, села – неприятно лежать, когда по лицу тебе постоянно что-то стучит. Две женщины сидели на одной плите, неприязненно поглядывали друг на друга. Мокрые, изнуренные, сексуально не привлекательные. Они пока не чувствовали холода – адреналин в крови еще не угомонился.
– Вы хорошо плаваете, – заметила Статская.
– У меня есть еще пара достоинств, – подумав, кивнула Евгения Дмитриевна. – Я хорошо стреляю из пистолета, занимаюсь на альпинистской стенке и каждую зиму встаю на лыжи.
– Последнее вам здесь обязательно пригодится. Так же, как и первое. Можете полазить по скалам, а мы посмеемся.
– А вы оказались не такой трусливой, как я думала, – призналась Евгения Дмитриевна. – Я имею в виду этот ваш идиотский прыжок.
– А если идиотский, так за каким вы прыгнули за мной? – разозлилась блондинка.
– Дамы, может, прекратите ругаться и поможете мужчине, который уже десять лет не посещал бассейн? – донесся слабый голос. Вышинский бултыхался на мелководье, повторяя те же движения, что минутой ранее совершала Маргарита Юрьевна. Поднялся, чтобы выбраться с достоинством, но упругая волна ударила по лодыжкам, сбила с ног. Он вскричал от боли, ободрав коленку, пополз на корточках, пытаясь удержать невозмутимую улыбку. Женщины задумчиво на него смотрели.
– Спасибо, дамы, помогли… – обессиленно вымолвил Вышинский, рухнув на соседнюю плиту. – Дьявол, руки отнимаются… Окажись этот остров дальше метров на десять – и всё, привет, Нептун…
– Что же вы так плохо плаваете, Роман Сергеевич? – упрекнула Евгения Дмитриевна. – У вас такая спортивная фигура, да и сами вы парень хоть куда…
– Так уж вышло, Евгения Дмитриевна… Увлекаюсь теннисом, посещаю спортзал, мотоклуб, сауну… А вот до бассейна всё руки не доходят. Не могу я разорваться, слишком много неотложных государственных дел. Вот если бы у меня имелся двойник, которому я мог бы доверить принятие ответственных решений по работе…
– Похоже, вы то еще брехло, Роман Сергеевич, – неодобрительно покосилась на него женщина.