Галерея демонов Ламбранта
Шрифт:
— Ну как же, чтобы отпугивать таких, как ты, — усмехнулся Михаил, уже не торопясь с выпивкой.
— Я не понимаю… Как тогда эти серебряные штуковины оказались у Тимшинского? Да и зачем Ламбрант раздал эти предметы невесть кому?
— Это же сейчас адвентист со мной разговаривает? — уточнил мужчина, и Борисов беспомощно развёл руки в стороны.
— Он не спрашивает у меня разрешения, чтобы воспользоваться моим языком, — пожаловался бес и принялся примерять на запястье очередное украшение.
— Мне просто интересно, — оправдался Плетнёв. — Я до конца не понимаю логику в планах люциферита. Почему нельзя было сразу схватить меня и потащить к Тимшинскому, например? Зачем было изготавливать всякие серебряные штуки? И как топорик из этой коллекции вообще оказался в подвале у пастора Роберта?
— Сначала Ламбрант хотел добраться до богатых людей города, — пояснил Наватин в ответ на вопросы Вадима. — Мы устроили аукцион по продаже этих экспеллеров. Вернее я всё устроил, пригласил в галерею на закрытую вечеринку только самых состоятельных господ. Предложил им потрогать экспонаты и был очень удивлён, как они на них отреагировали.
— А, их било током, так?
— Да, среди богатеев не оказалось праведников. Кроме одной мадам. Она спокойно дотрагивалась до этих предметов и купила сразу всю коллекцию.
Михаил вдруг засмеялся, и Аделард решил, будто хозяин дома окончательно опьянел.
— Вспомнил выражение лица Ламбранта, — сказал он, еле справляясь с приступом смеха. — Он точно не хотел экспериментировать с женским телом, тем более с уже не молодым женским телом…
— Ха-ха-ха! — оживился на этот раз Борисов. — Бьюсь об заклад, он испытал те же чувства, что и тогда, когда оказался в моей слепой башке.
— Так или иначе, выбора не было, — продолжил галерист, которого эта история явно забавляла. — Отсутствие глаз сильно мешало ему. Пришлось соглашаться на мадам Семеенко, хотя репутация у неё была далека от идеала. Не знаю, почему экспеллеры на неё не подействовали. Может, из-за каких-то оберегов… Она носила на шее такой огромный бриллиант в деревянной оправе. Наверно, это что-то африканское было.
— Уверен, эта бабёнка в итоге сдохла? — предположил Аделард.
— Да. Я повёл Ламбранта к ней домой на ужин, якобы для знакомства по части всяких благотворительных мероприятий. А эта коза всё поняла, устроила скандал на пару со своим хахалем. Я хотел их успокоить, но они сбежали. Сели в машину и погнали напрямую к ментам. Пришлось их догонять…
Очевидно, это происшествие угнетало Наватина, из-за чего он вновь принялся пить арманьяк.
— Ага, припоминаю что-то, — вновь оживился Борисов. — Кажется, из-за тебя они улетели с дороги в обрыв?
— Она сама виновата, — оправдался галерист. — Вела бы себя тихо, осталась бы, может, цела и невредима.
— А как экспеллеры тогда попали к Тимшинскому? — задал Вадим очередной вопрос.
— Этот тип, кстати, был на той выставке и даже хотел поучаствовать в аукционе. Думаю, он понял, что собой представляют эти предметы. Наверно, выкупил их после смерти Семеенко. Этим занимался адвокат Ламбранта, я подробностями не владею.
— А потом он увидел меня с топориком, — вспомнил Плетнёв день своего знакомства с Павловым возле руин церкви недалеко от дома пастора Роберта. — И понял, что я тоже могу держать экспеллер без всяких проблем.
— Я думаю, у него плохо получилось с твоим телом, — мрачно вздохнул Михаил. — Если б всё удалось, Ламбрант не стал бы пропадать вот так. Хоть и с новым телом, но у него было много других планов, связанных с нашей галереей.
— Каких, например? — заинтриговался Аделард.
— Ну, он собирался лишить экзархат бесов их очередной резиденции…
— А где она находится? — уточнил Вадим.
— На каком-то острове, — поморщился Наватин, подливая себе очередную порцию алкоголя. — Ламбрант очень хотел их всех там уничтожить.
Борисов с шумом вобрал себя воздух, наслаждаясь ароматом напитка.
— Тебе налить? — предложил галерист через небольшую паузу и, не дождавшись ответа, плеснул бурую жидкость в новый стакан.
Сам от себя такого не ожидая, Аделард махом проглотил угощение. Напоследок даже размазал по лицу капли жгучего напитка и залез обгорелым пальцем в стакан, чтобы растереть ещё и руки. Ощущения стали неземными почти сразу! В голове вспыхнула ностальгия по осенним приключениям. Кажется, люциферит уже проделывал с ним алкогольные процедуры. Ну да, Борисов вспомнил, как купался тогда в ванне с пивом. Это было восхитительно!
— Ты чё, вдруг он тебя отравит? — возмущался голос Вадима, но уже откуда-то издалека, разливаясь эхом по пьянеющему сознанию беса.
— Это качественный арманьяк, из Гаскони, — сказал Михаил и наполнил стакан до самых краёв. — Пей, надо же снять напряжение…
В похожем на опьянение состоянии пребывал сейчас и Артём. Он лежал на пыльном ковре посреди какого-то сарая и пытался совладать со зрением. В глазах всё двоилось и размазывалось. Тела он и вовсе не чувствовал, хотя ощущал жар вокруг себя, будто бы поблизости находился нагреватель.
— У него лихорадка, — сказал пожилой бес с жиденькими седыми усиками, склонившись над странным трёхрогим молодчиком. — На кой ляд вы его приволокли?!
Появление здесь болезненного беглеца с синей кожей стало для старца полной неожиданностью. Он сильно нервничал и ворчал уже полчаса, обвиняя во всём Брамиана, который тоже чувствовал себя не ахти после ночного побега из горящей резиденции экзархата.
— Яд пифона смертелен, ты же знаешь! — вновь возмутился усатый бес по имени Ниллиберт, рассматривая следы от клыков на полосатом теле Хомунина.
— Он спас меня, — повторил Брамиан, кутаясь в стареньком оранжевом покрывале. Приличной одежды ему пока не успели подобрать, так что приходилось греться таким способом.
— Аха, и гвардейца этого притащил ещё! — не переставал сокрушаться Ниллиберт, в ярости сжимая кулаки. — У тебя там, в заточении, совсем мозги закостенели, что ли???
— Да этот Карентин вроде безвредный. Ты же сам его видел, он радуется, что остался жив хотя бы.
— Ну-ну, и призовёт сюда остальных своих сослуживцев!