Галерея «Максим»
Шрифт:
– Несколько дней назад покончила с собой некая Анна Александровна Дорошина, 1980 года рождения, сокурсница вашего сына. Перед тем как отравиться, она написала прощальное письмо, в котором обвиняет вашего сына в своей смерти. Мне удалось сделать копию с этого письма. Хотите взглянуть?
– Ну конечно!
Адвокат протянул ей обычный бумажный лист с сероватым ксероксным оттиском. Алла торопливо пробежала его глазами:
«Дорогие мама, папа и Инна! – это было написано ровным и очень разборчивым почерком типичной отличницы, с крупными округлыми буквами, очень похожими на те, что рисуют в прописях. Несколько слов перечеркнуто, исправлено – по всей видимости, тот, кто
– Господи, какой ужас… – только и смогла выговорить Алла, закрыв лицо руками.
Яков Маркович тактично выдержал паузу, дав ей немного прийти в себя, принес воды, щелкнул галантно зажигалкой, когда Алла достала сигареты. Только после этого поинтересовался:
– Могу ли я продолжать?
– Да, можете, – Алла жадно затянулась.
– Тогда с вашего позволения… Эта самая Инна, один из адресатов письма, – старшая сестра Ани, врач-гинеколог. Когда все это случилось, Аня поехала не домой, а к сестре, которая как раз работала в утреннюю смену у себя в поликлинике. Инна обратилась к коллегам, они диагностировали и изнасилование, и побои… Впрочем, от медицинских подробностей я вас избавлю. Кстати, как раз Инна и обнаружила тело. Она уже замужем, живет отдельно. Звонила-звонила сестре, забеспокоилась, что та не берет трубку, приехала, но было уже поздно. Аня наглоталась таблеток, причем, судя по лежащим в мусорном ведре упаковкам, выпила одновременно большое количество успокоительного, снотворного и противорвотного.
– Я в это не верю! Я не верю, что мой сын… Что Максим… Он такой хороший мальчик! Да эта девица просто оклеветала его! Небось решила отомстить за то, что он не обращал на нее внимания! – возмущалась Алла.
– Понимаю ваши чувства, – вздохнул адвокат. – У самого двое детей, трое внуков… Но увы – факты вещь упрямая. Против вашего сына слишком много улик. Во-первых, медицинское заключение, составленное Инной и ее коллегами.
– Сестра тоже могла с ней сговориться! И потом – это ничего не доказывает! Мало ли кто ее изнасиловал, а она свалила все на Максимку! Надо сделать биологический анализ ДНК и доказать, что он ни при чем!
– Увы, дорогая Алла Анатольевна, анализ ДНК делают только в американском кино, у нас подобное пока не практикуется. Наша отечественная экспертиза может сделать анализ спермы на группу крови, но это работает только сразу после происшествия, а никак не спустя несколько дней. Да еще в случае смерти потерпевшей.
– Но как же доказать, что он ни в чем не виноват?
– Увы, это будет очень трудно сделать. Тем более что есть еще одна очень важная улика – запись телефонного разговора.
– Какого еще разговора?
– Телефонный аппарат в квартире Дорошиных снабжен автоответчиком. Когда ваш сын звонил Ане и угрожал ей, его слова записались на пленку.
– О боже мой! Этого не может быть! Это не он звонил!
– Он. Номер его мобильного определился.
– Наверное, у него украли телефон! Поговорите с Максом – он скажет, что это именно так!
– Я говорил с ним. Максим во многом признался и мне, и следователю. И в том, что сам звонил Ане, и в том, что она оказалась в этой квартире именно из-за него. Он утверждает, что был пьян и плохо помнит происходящее, но по закону опьянение является не смягчающим, а, наоборот, отягчающим обстоятельством.
У Аллы вырвался стон:
– Это просто кошмар какой-то! В голове не укладывается… И что же теперь будет?
– Будет следствие, – ровным тоном отвечал адвокат. – Собственно, оно уже вовсю идет. Установлен и задержан владелец квартиры на улице Перегонщикова, некто Георгий Клюев, задержан и третий соучастник, Ярослав Мукасей. Правда, те двое пока, в отличие от вашего сына, все отрицают. Но, думаю, это временно. Потом будет суд, приговор…
– Что грозит Максиму? – перебила его Алла.
– Немало, – вздохнул адвокат. – От десяти до пятнадцати лет. Тут, как минимум, две статьи: групповое изнасилование и доведение до самоубийства. Плюс еще, возможно, угрозы жизни и здоровью.
– Господи, господи!.. – Алла уронила голову на руки. – Неужели ничего нельзя сделать?
Адвокат пожал плечами:
– Ну, почему же ничего… Я приложу все усилия. Потерпевшая мертва, ее интересы представляют родственники – отсутствие ее показаний в суде может быть нам на руку. К сожалению, есть свидетель, видевший ночью эту компанию – сосед-собаковод, Аня рассказала о нем сестре. Ему предъявили подозреваемых, он опознал всех троих – на вашу беду, у этого человека оказалась отличная зрительная память. Ну, и другие улики, в частности следы крови ее группы в квартире…
– То есть спасти Макса не удастся?
– Как ни печально об этом вам говорить, но полностью – нет. Максимум, что получится, – немного скостить срок, выхлопотать колонию получше. Но не больше. Доказать, что он абсолютно невиновен, даже я при всем своем опыте не смогу.
– Скажите, а возможно… ммм, – Алла замешкалась, – в нашей ситуации действовать какими-нибудь альтернативными методами? Ну, следователя подкупить… Или воздействовать на него как-то…
– Попробуйте, – пожал плечами адвокат. – Но я сильно сомневаюсь, что подобное дело удастся развалить, оно достаточно серьезное. Опять же родственники погибшей девочки… Они настроены очень воинственно, просто так им рот не заткнешь. Так что остается надеяться лишь на то, что срок окажется не очень большим.
– Да какая разница, большой срок или маленький! – закричала вдруг Алла. – Я вообще не хочу, чтобы мой сын сидел в тюрьме! Неважно сколько, неважно в какой! Он вообще не должен сидеть! Вообще, понимаете?! Ради этого я на что угодно пойду!
У нее началась истерика, и Якову Марковичу пришлось похлопотать, чтобы привести ее в чувство. Впрочем, ему к таким вещам было не привыкать. Наконец где-то через четверть часа его клиентка немного успокоилась. Она больше не кричала, не давилась рыданиями, только, спрятав лицо в ладонях, качала головой и бормотала:
– Боже мой, боже мой…
– Единственное, чем я могу вас утешить, – сочувственно произнес адвокат, – это то, что вскоре вы сможете забрать сына домой.
– Как это? – встрепенулась Алла. – Он ведь арестован!
– Пока не арестован, а задержан, это несколько разные вещи. Обвинение еще не предъявлено, так что по закону его и его приятелей могут отпустить.
– Под залог? Сколько нужно денег?
– Алла Анатольевна, мы с вами не в Соединенных Штатах. В нашей стране отпускают под подписку о невыезде.