Галерея мужских пороков
Шрифт:
Алиса позвонила в звонок. Тут не было интеркома — самый обычный звонок-кнопка. Звук полетел в пустое здание. Двери были прозрачные, хоть и грязные — Алиса прижалась к стеклу и разглядела унылый псевдомраморный холл, конторку и еще какую-то мебель. Она ждала несколько минут, прислушивалась, злилась, но прежде чем она опять придавила кнопку звонка, где-то запищало, и дверь медленно приоткрылась. Алиса потянула створку на себя, прошла внутрь и застыла, широко открыв рот. Обернулась — вот они стеклянные, правда, уже чистые, двери. Внутри все было по-другому! Ни белого, в серых потеках псевдомрамора. Ни жалкой облезлой конторки. Просторный — даже слишком, просто громадный холл с высоченным сводчатым потолком. Черно-белые плиты на полу. Лиловые гардины. Две здоровенные — пять на три метра — картины с изображением побоищ. И полумрак. Гнетущая обстановка, другими словами. Дверь, находившаяся прямо по курсу, скрипнула. Дверь! Ха-ха! Да это не дверь, а ворота — метра три с половиной в высоту!
Она сжала в кулак руку, на которой был надет перстень, и решительно пошла к дверям. Это ничего, что состояние сомнамбулическое — она справится.
Перед воротами Алиса замешкалась, но все-таки нашла в себе мужество толкнуть створку и войти в залу. Она не была уверена, что эта комната где-нибудь заканчивается — таким бесконечным казалось совершенно черное помещение. Но скоро уже Алиса заметила, что стены обиты черным шелком и отделаны деревянными лакированными черными же резными панелями, потолок так же выложен деревом, пол мраморный, с редкими золотыми прожилками, а мебель вся кожаная, глянцевая. И она, наконец, увидела их. В глубине, за столом, который освещали свечи в здоровенных канделябрах, сидели четверо.
Алиса вздохнула и, гулко цокая каблуками, подошла к компании. Римма была в кожаной мини-юбке и кожаном пиджаке. Выглядела она как Эльвира, повелительница тьмы — слишком нарочито и вульгарно. Позавчерашний хлыщ натянул черную рубашку в облипку и кожаные штаны. Дама в фиолетовом платье куталась в норковую шубу и скрывала лицо шляпой с вуалью, а пожилой мужчина с седыми волосами и острым длинным носом имел очень длинные, будто накладные ногти.
Все это Алисе не понравилось.
— Мы пригласили консультантов, — усмехнулась Римма.
Видимо, ее удовлетворила реакция Алисы — легкий ужас и нешуточное беспокойство.
— Они члены совета наблюдателей и помогут нам прийти к соглашению, — добавила Римма.
«А почем я знаю, что они не клоуны?» — подумала Алиса, но ощутила странный и неприятный жар в макушке. Она поморщилась, решив, что чересчур разволновалась, но тут же услышала голос, звучавший в голове — и, поверьте, это было не то, что мы называем внутренним голосом. Голос был чужой и проникал извне.
«Мы не терпим подозрений и неуважения, — произнес голос. Женский голос. — Принимай все таким, как оно есть».
Алиса невольно повернулась к даме с вуалью, и та свирепо зыркнула глазами из-под сетки.
— Есть спорный момент, — заметил хлыщ. — Несмотря на правомерность ваших претензий, которую уважаемые наблюдатели признали… — хлыщ воззрился на мужчину с ногтями, словно намекал: «А не пора ли изменить эту точку зрения?», но тот на него и не посмотрел, и хлыщ продолжал: — Мы обратили внимание на то, что первые действия, которые истец…
— Мы не на суде! — одернула его дама.
— Прошу прощения, — пижон даже ручку к груди приложил. — Которые Алиса предприняла, осознавая, что она ведьма, — смело можно оценить как безрассудную месть и расправу. Она не побрезговала запрещенным зельем…
— Но я не знала! — перебила его Алиса. — Вы ведь понимаете, что я в этом не разбираюсь!
Мужчина царапнул ногтями стол — и звук был настолько омерзительный, что все замолчали. Алиса с трудом удержалась, чтобы не заткнуть уши, но испугалась, что это расценят как неуважение к суду и подозрения.
— Так вот, предполагая определенные последствия, Алиса все же причинила зло своим коллегам и бывшему любовнику, что, с нашей точки зрения, можно расценить как акт злой воли, который подходит под пункт 666 параграфа 73 «О неконтролируемой агрессии».
Он неожиданно замолчал, и воцарилась пронзительная тишина — слышно было лишь дыхание присутствующих.
— Что за бред! — возмутилась Алиса. — Она обманом подсунула мне это зловредное зелье, а теперь…
— Мы поняли суть вопроса, — проскрипела старая, замотанная в вуаль карга. — И принимаем решение. Заткнись, пожалуйста!
Думали они минут семь. Наконец мужчина встал и произнес:
— Решение обжалованию не подлежит. Мы снимаем вину по всем пунктам обвинения с Алисы Трейман, но в качестве назидания она должна будет выполнить одно задание, которое ей уполномочены поручить вы, — он кивнул отдельно Римме и отдельно хлыщу. — Это вроде исправительных работ, — пояснил он Алисе. — Мы предварительно посмотрим контракт для того, чтобы оценить, способны ли вы его выполнить и не сказывается ли на характере задания личная неприязнь, а также текущий конфликт. Стороны! Вы все поняли?
Римма отвернулась и кивнула. Хлыщ энергично затряс головой.
— Да, — ответила Алиса, постаравшись вложить в эти две буквы большой смысл: благодарность за то, что приняли ее сторону.
Макушка опять раскалилась. «Если бы твоя прабабка не была моей лучшей подругой, кто знает…» — услышала она.
Римма и хлыщ шумно поднялись со своих мест и потопали к выходу. Алиса неловко попрощалась и тоже было направилась к выходу, но старая карга ее окликнула. Алиса вернулась. Карга встала со стула, схватила ее за руку и произнесла своим замогильным голосом:
— Девчонка! Ты не знаешь, кто ты такая! Кем были твои предки! И уже позоришь великий род!
— Никого я не… Ай! — вскрикнула Алиса, потому что боль в руке стала невыносимой. Старуха оказалась чемпионом по армрестлингу.
— Я бы на твоем месте пока не высовывалась! — посоветовала карга. — Ты — никто, у тебя есть только имя, честь носить которое надо заслужить!
Неожиданно она отпустила Алису, у которой от жаркой схватки со старухой на руке остались синяки, и подняла вуаль.
И Алиса увидела старость.
Сколько ей лет? Двести? Сто? Тысяча? Кожа была похожа на пепел — кажется, дунешь и развеется, глаза запали, выцвели, губы превратились в нить. Жизнь в этой женщине едва тлела, но отчего-то это еще больше пугало. Пугало и вызывало трепет.
— Они устроят тебе ловушку, — предупредила старуха. — Тебе будет тяжело, но ты не должна забывать, кто ты. У тебя есть сила, и только это может тебя спасти.
Алиса задумалась. Старуха молча ждала.
— От чего спасти? — тихо произнесла Алиса. Громко говорить не хотелось — эхо разносило слова по всему помещению. — Что будет, если я не справлюсь с заданием?