Галерные рабы его величества султана
Шрифт:
— Пан гетман!
— Я не хочу с царем ссориться, Иван. Пусть этот лист от царя мои полковники и генеральная старшина изучат и скажут, что делать надобно. У Шереметева здесь армия в 30 тысяч человек! И забывать про это не стоит, Иван.
— Так пан гетман не примет полковника Крису?
— Нет, нет. Я не хочу его видеть.
— Значит, прогнать его?
— Прогнать? Зачем же. Поговори с ним сам от моего имени, Иван.
— Хорошо, пан гетман.
— А потом расскажешь мне, чего хотят и что предлагают поляки….
Трапезунд: галера "Меч падишаха"
Галера "Меч падишаха" вошла в большой порт Трапезунда.
Трапезундский вайалет османской империи протянулся вдоль морского берега больше чем на 400 километров и был густо заселен. Здесь проживало довольно пестрое население из турок, персов, греков, армян, которые занимались земледелием, рыболовством, торговлей.
Город этот был некогда столицей Трапезундской империи, где властвовала византийская династия Комнинов. Но в 1461 году это государство пало под натиском османов и стало частью их империи…
Прозвучала команда:
— Порт Трапезунда! Суши вёсла!
Рабы быстро исполнили требование и вздохнули с облегчением. У них будет некоторое время для отдыха.
— Мы прибыли, Федор, — прошептал Ржев. — И попомни мое слово, мы простоим здесь долго. И у нас появиться шанс.
— Посмотрим, Вася. Твоими бы устами, да мед пить. Хотя плохо понимаю, куда мы здесь сможем бежать?
— Главное сбросить цепи.
— Вы про что толкуете? Про бегство? — усмехнулся Минка Иванов. — Вы меня про то спросите. Я за веслом десять лет. И много где бывал. А как бежать отсюда не понял.
— Это потому, что нас с тобой не было, Минка. Мы с Федором многое можем.
— Вона как? Посмотрим, чего вы можете. Не сидели за веслом и рабами долго не были вот и мечтаете понапрасну. Знаете, что с рабами беглыми делают, коли ловят их?
— Палками бьют по пяткам? — спросил Федер.
— И палками бьют. И на кол сажают, и на кожу сдирают с живого, дабы иным рабам не повадно бежать было.
— Тихо! — проговорил Мятелев. — Корабль стал на якорь…
Капудан-паша галеры "Меч Падишаха" Мустафа, третий уже за последние два месяца капитан этого проклятого корабля, вздохнул с облегчением. Они прибыли в порт, и он сохранил корабль падишаха.
Мустафа ранее был спахием, держателем большого имения, и как водиться служил в тяжелой коннице. И карьера его складывалась удачно и богатства его умножались. После удачного рейда против гадуков на Старой Планине (Болгария) он был назначен бюлюк-пашой и стал начальником войск в Сливене. Но видно гнев Аллаха пал на его голову и однажды повстанцы вырезали весь его отряд и белер-бей возложил всю вину на него. Его хотели казнить, но авторитет его отца, славного воина, помог ему избежать смерти. Мустафу отправили на войну с гяурами простым всадником тяжелой конницы.
Там он храбро сражался и получил возможность перейти в военный флот и быстро стал довольно неплохим моряком под руководством храброго флотоводца Эмин-бея.
И вот ему доверили корабль под собственную команду. Поначалу Мустафа даже обрадовался, но его радость продолжалась до тех пор, пока он не узнал что это печально известная галера "Меч падишаха". Капитаны этой галеры гибли со странным постоянством и потому её назвали проклятой.
— Слава Аллаху! — проговорил начальник над гребцами Абурохман. — Он не допустил гибели корабля.
— "Меч падишаха" нуждается в большом ремонте, — ответил Абурохману капитан галеры. — Без ремонта он не выдержит больше ни одного рейса.
— Верно. Стоит обновить мачту и поменять такелаж.
— И дно почистить, а на это понадобиться время. Простоим не меньше двух месяцев до начала навигации. А я говорил еще в Казы-Кермене, что глупо пускаться в плавание зимой. Но кто меня слушал, Абдурохман? Султан повелел всем подготовиться к большой войне.
— Наш падишах решил вмешаться в войну межу гяурами, — проговорил Абдурохман. — Кто может противиться его священной воле?
— Никто, — поспешно согласился капитан. — Но нам сейчас все рано придется стоять в порту Трапезуна. Разве нет?
— Придется. И что с того? — не понял капитана галеры Абдурохман.
— А то, что наши гребцы будут жрать и бездельничать.
— Найдется и для них работа.
— Я знаю. Но половину гребцов мы легко сможем отдать во временное пользование местным владетелям имений и маслобоен. Им нужны работники, но они не желают тратиться на рабов. Один из них уже просил меня уступить ему два десятка гребцов.
Абдурохман понял все. Капитан Мустафа не решался пойти на такой шаг без него. Все же галера была не его личная, а принадлежала падишаху, как и гребцы на ней.
— Это можно устроить. А сколько обещает нам тот человек?
— По десять динаров за каждого раба в течение двух месяцев.
— Это неплохо, — проговорил Абдурохман. — Но что будет, если рабы сбегут? Ведь для отправки их на берег нужно снять с них цепи. А если они убегут, то нам с тобой почтенный Мустафа придется компенсировать их стоимость из наших кошельков.
— Убегут? Здесь? Куда? Мы отправим на работы гяуров-урусов, которым некуда бежать в незнакомой стране и в незнакомом городе….
Воины с ятаганами в сопровождении Абдурохмана спустились на нижнюю палубу к гребцам. Их сопровождал толстый мужчина в шелковом хахале и большой тюрбане. На его обвислых дряблых щеках был румянец — ему было тяжело спускать вниз.
— Я говорил тебе, почтенный Дауд-бей, чтобы ты не утруждал себя понапрасну. Я бы сам подобрал тебе рабов.