Галилео

Солнце выпрыгнуло из-за Края внезапно и как всегда непредсказуемо. Говорят, в древних преданиях написано, что раньше оно появлялось неспешно и мерно продвигалось по небосклону. По светилу даже можно было отмерять время. Но на памяти дедов наших прадедов оно всегда вело себя так: выскочит внезапно, повисит в одном месте, затем перескочит в другое и зависнет там. И так, пока не скроется за противоположным Краем. Каждый его выпрыг, перескок и запрыг предсказать невозможно. Немало учёных мужей сошли с ума, пытаясь установить хоть какую-то

Появление солнца именно сегодня показалось Лилиан добрым знаком. Оно словно подтверждало величественность нового дня. Озарившиеся светом окрестности радовали глаз разноцветьем и привносили в душу мир, покой и тёплое ликование. Девушка наполнилась уверенностью в том, что всё у неё получится, несмотря на бессонную ночь.

День Семени в этом году обещал стать грандиозным событием. К нему усиленно готовилось всё население Галилео в течение последних нескольких месяцев. В Центре будут массовые гуляния, ярмарка, представления различных артистов, и многое-многое другое, но изюминкой празднования, как и во все времена, станут Испытания Дня Семени. В народе попросту – тесты.

И сегодня Лилиан участвует в Испытаниях. Ей уже минуло шестнадцать лет, а это означает, что пора получить разрешение на взрослую жизнь. Некоторые девушки тянут и откладывают участие в них год за годом. Но Лилиан не может ждать. У неё есть Ярик. Они хотят построить дом в Восточной деревне и жить там вдвоём. Принимать гостей, возделывать свою землю, через год-другой завести маленького… Но для всего этого ей необходимо пройти Тесты.

Ни один житель Галилео не может получить пропуск во взрослую жизнь, не пройдя Испытания Дня Семени. Общество должно пополняться людьми, способными усилить его и улучшить жизнь всех остальных.

Так что можно понять волнение Лилиан накануне столь важного дня. Легла она не поздно, но долго-долго крутилась в постели, так и не сомкнув глаз. За три часа до начала праздника она встала со смятых простыней, заправила кровать, заплела волосы в косу и отправилась на своё любимое место за Восточной деревней, с которого хорошо было видно далёкие и редкие мерцающие созвездия.

На Галилео бытуют предания, что раньше было видно значительно больше звёзд. Чуть ли не весь небосклон был заполнен ими от Края и до Края. Но затем они все исчезли. Словно котейка-шалун стянул сверкающие драгоценности с бархата космоса.

Лилиан не знала, так ли это всё было на самом деле. Ей казалось, что вряд ли такое возможно. Однако современная наука твёрдо стояла на том, что и видимых сейчас созвездий скоро не будет. Они будто бы пролетят мимо нас и растворятся в чёрной бездне вселенной. Навсегда.

Всё это будет потом, после жизни девушки, поэтому особо не тревожило её. Главное, что сейчас можно сидеть и смотреть на подмигивающие точки. Можно делиться своими секретами и мечтами. Можно просить о чём-то сокровенном. В конце концов, с ними просто можно помолчать.

А затем выпрыгнуло солнце, озарив округу тёплым светом и добавив Лилиан решимости пройти все Тесты, сколь бы сложными они не были. Ярик ждёт, что к вечеру они оба смогут называться взрослыми и смогут вместе начать свою новую жизнь. Ради него она готова на всё, и Испытания это далеко не самое тяжёлое.

Он сегодня тоже будет там. Как и его друг. Лилиан была целиком и полностью уверена в том, что ни Яркому Свету (таково полное имя её возлюбленного), ни Максимусу ничего не стоит пройти все эти Тесты. Раз плюнуть, как любил говаривать Ярик.

Прикрыв ладонью глаза, девушка глянула на светило, а затем опустила веки. Перед внутренним взором продолжило переливаться яркое пятно.

– Пусть Фортуна будет сегодня на нашей стороне, – сказала Лилиан, потом она приоткрыла правый глаз и с эдаким прищуром, улыбаясь, крикнула вверх: – Великое Солнце, пусть к вечеру мы с Яриком станем мужем и женой!

Она отвернулась, дождалась, пока пятно на обратной стороне век поблекнет, и открыла глаза. На душе было легко и радостно. Чуть ли не вприпрыжку она побежала в сторону Центра, где уже совсем скоро начнётся празднование Дня Семени.

Ярик не прошёл Испытания. С самого начала всё ладилось, и ничего не предвещало беды. Парень не гнушался работой в поле, да и в кузнице во многом поднаторел, поэтому физические тесты щёлкал, как орешки. Остальные давались сложнее, но тоже пали под неукротимым напором юноши, желавшим тем же вечером жениться на своей избраннице. Оставалось последнее испытание: Скала Желаний. Древнейшее и неизменное с седых времён оно вместе с тем было наиболее простым. Ярик уже видел, как заберётся на вершину и выкрикнет оттуда имя своей возлюбленной.

Он карабкался наверх, цепляясь за выступы и шероховатости, которых тут было предостаточно. До вершины оставалось совсем уже немного. Ещё полдюжины рывков наверх, и он доберётся до плоской макушки скалы.

А затем что-то случилось. Он даже не успел понять, что именно. Создалось впечатление, что опора из-под рук и ног сама собой вырвалась, оставив Ярика танцевать замысловатый танец с воздухом на высоте двадцати пяти метров.

Падение не было столь болезненным, как это представлялось юноше. Дух, конечно, из него выбило, но не более того. Однако боль от осознания собственного провала заполняло всё его существо. Он не хотел открывать глаза и подниматься на ноги, потому что тогда пришлось бы ловить на себе разочарованные взгляды друзей, родных и посторонних людей. А главное – полный горя и слёз взгляд Лилиан.

Орги подоспели к нему в считанные минуты и глаза открыть пришлось. Потом пришлось ответить на их вопросы, а затем и встать. Сейчас больше всего на свете он жалел, что не убился насмерть при падении. Опустив взгляд долу, он хотел удалиться домой, ни на кого не глядя, но ему не дали. По правилам празднования Дня Семени он должен был остаться до самого конца.

Лилиан же прошла всё с достоинством, а это значило, что сегодня она выйдет замуж. Провал Ярика на это не влиял. И ему пришлось смотреть, как злобный и туповатый Артур щупает её в строю прошедших Испытания. Всех их собрали перед старейшинами, а Ярик и парочка других неудачников горевали слева в отдалении, как изгои. Отчасти так оно и было.