Галилео

Дубов Дмитрий

– Лилиан? – говорила она своим мягким, словно бархатным голосом. – Лилиан, что случилось? Я что-то не так сказала? Да погоди ты! Не будь ребёнком, скажи, что не так!

Но Лилиан не могла превозмочь затопившие её чувства. Больше всего на свете ей хотелось сейчас вцепиться ногтями в это красивое, почти совершенное лицо, и изуродовать его так, чтобы никто и никогда не заглядывался на него.

Словно чёрная опухоль с отвратительными наростами разрасталась внутри Лилиан, пожирая рациональность, и грозя вовсе отключить разум. Девушка одновременно оказалась в нескольких состояниях. Одна её часть

хотела уже не просто изувечить, а изорвать на куски Энджи, убить её, устранить помеху на своём пути полностью и бесповоротно. Другая же её часть почти кричала: «остановись!», но её почему-то никто не слушал, может быть, потому, что крик был беззвучен, или некому было уже слушать. И была ещё третья Лилиан, которая безучастно наблюдала за всем этим действом внутри себя, не занимая чью-либо сторону, просто ожидая, когда всё это закончится, готовая принять любой исход.

Но не было той части, которая следила бы за дорогой. Именно поэтому девушка попала в самую примитивную западню, которую впереди бегущие ребята даже обезвреживать не стали, считая, что не найдётся таких дюранов, чтобы наступить в верёвочную петлю, отчётливо видную на дороге.

Но за пеленой ярости, вызванной ревностью, Лилиан не видела ничего. Она угодила в самозатягивающуюся петлю, и её тут же приподняло над дорогой вниз головой. Дёшево и эффективно, как говорится.

И висеть бы Лилиан до конца соревнований, ожидая, пока орги снимут её и признают проигравшей, если бы не Энджи, которая, недолго думая, подпрыгнула и перерезала верёвку, крикнув при этом:

– Голову береги!

Лилиан вовремя сориентировалась и приземлилась на полусогнутые в локтях руки. Затем содрала с ног петлю и выбросила её на обочину. Однако краем глаза она успела ухватить, что срез верёвки как будто бы оплавлен.

Этот факт она выбросила из головы на ближайшее время. Нежданное происшествие выбило из неё дурь, поэтому она хотела догнать Энджи, попросить у неё прощения и сказать «спасибо» за очередную помощь в Испытаниях. Но её спасительница уже далеко. Невероятно, но она догнала Ярика и Макса и держалась рядом с ними.

Лилиан поймала себя на мысли, что многое бы отдала за то, чтобы узнать, разговаривали ли они между собой, а если разговаривали, то о чём?

Энджи обиделась, это ясно. И с одной стороны Лилиан осознавала, что вела себя, как дрянной ребёнок, но с другой чёрная опухоль ревности всё ещё жила в ней, хоть и скукожилась до минимума.

Догнать спасительницу и поговорить с ней так и не удалось до самого финиша. А там было совершенно не до этого. Ярик, Макс и Энджи переглядывались, что не укрылось от Лилиан, но взгляд жениха, обращённый к ней, был по-прежнему добрым и открытым, что немного успокоило девушку. Она пыталась гнать от себя ревность, как могла, но та просто отказывалась покидать её.

По итогам соревнования Энджи назвали героем и освободили от медицинского Испытания. Лилиан же обратила внимание на то, (она как будто не живая) что та даже не запыхалась, словно всё это время стояла тут, а не бежала наравне со всеми. И ещё оплавленный срез верёвки. Девушка попыталась эти факты связать в своём мозгу, но пока что у неё ничего не получалось. Весь её внутренний мир сейчас был взбудоражен и представлял собой кучу разрозненных пазлов.

И снова, как и на первом тесте, она понятия не имела о том, что должно сложиться.

00.08

– Это они специально, – выдохнул Ярик.

Макс вопросительно поднял бровь. Оба стояли на позиции с луками в руках.

– Сперва дыхание нам бегом сбили, а теперь вот стрелять заставляют.

Словно в ответ на это, Максимус пожал плечами, оттянул тетиву и с первого раза всадил стрелу в яблочко. За его спиной раздались аплодисменты.

Ярик восхищённо присвистнул и сам натянул тетиву. Не то чтобы он не мог отдышаться, дыхание после пробежки он уже восстановил, но рука, держащая лук, подрагивала, мешая прицелиться.

– А всё-таки она особенная, – сказал Макс как раз в тот момент, когда его друг уже выдохнул, пытаясь унять дрожание руки.

Ярик ослабил натяжение тетивы. Ему не хотелось стрелять десяток раз.

– Ты, как я понимаю, про Энджи?

– Да. Славная девушка.

– Ещё и сильная, – добавил Ярик, глядя на мечтательно закатившего глаза друга. – Ты видел, как она нас догнала?

– Ага, – ответил Макс не сразу. – И сложилось такое впечатление, что это лишь для того, чтобы познакомиться с нами.

– С тобой, – поправил Ярик.

Щёки Макса слегка порозовели.

– Э, да ты, друг, наконец, влюбился, – сказал Ярик, вновь натягивая тетиву.

– Да, нет! – Максимус включил свою обычную жестикуляцию. – Хотя она хорошенькая, конечно, даже очень. Я лишь имел в виду, что она не такая, как все остальные.

За мгновение до того, как Ярик отпустил тетиву, земля под ногами друзей дрогнула. Стрела ушла в сторону от мишени. Чертыхнувшись, молодой человек полез за второй стрелой в колчан, висевший на спине за левым плечом. Краем глаза он увидел, как Кармин, только-только одолевший беговую дистанцию, по которой он по большей части шёл, не удержался на ногах и тяжело плюхнулся на пятую точку.

Использовать свою вторую попытку Ярик не успел. Солнце внезапно запрыгнуло за Край.

Стало темно.

– Уважаемые участники, – раздался голос Первого Глашатая, – просим Вас прерваться на некоторое время, необходимое для установки освещения над Испытательным полем.

– Да гриду в печёнку МинаМаре, – выругался Ярик и опустил лук.

– Терпение, мой друг, терпение, – сказал на это Макс и похлопал товарища по плечу.

– Слушай, а давай, пользуясь темнотой, сгоняем к девчонкам? – предложил Ярик. – Посмотрим, как дела у Лилиан. И у Энджи.

– Ну, пойдём, – нерешительно ответил Макс.

По прямой от того места, где находилась позиция лучников до девушек, проходящих своё испытание было недалеко, метров пятьсот, не больше. Но в кромешной тьме, едва начавшей рассеиваться благодаря нескольким огонькам карманных ламп, путь этот представлялся не столь уж лёгким. Сначала молодые люди шли достаточно быстро, однако слишком часто натыкались на смутные силуэты, внезапно выраставшие перед ними из мрака. Скорость пришлось снизить.

Ярик достал было свою карманную лампу, но её свет создавал ещё больший барьер на границе освещаемой зоны, за которым совсем уж ничего нельзя было разглядеть. Тогда он погасил лампу. Дальше двигались на ощупь.