Галили
Шрифт:
Потом она заметила, обращаясь к своему супругу:
— Это имя звучит просто и красиво. Ты не сможешь его испортить. Не сможешь использовать его в своих играх. Теперь настал черед мужчины удивляться.
— Ты хочешь назвать нашего сына в честь какой-то рыбачьей деревушки? — недоуменно спросил он.
— Никто никогда не узнает, откуда взялось это имя, — возразила женщина. — Мне нравится, как оно звучит, и это важнее всего. Посмотри, мальчику тоже нравится. Он улыбается.
— Он улыбается, потому что сосет твою грудь, — пробурчал мужчина. — На его месте я бы тоже улыбался.
Зелим не смог удержаться от смеха. Ему казалось чрезвычайно
— Но если тебе так уж захотелось назвать его Атва, я не буду противиться твоему желанию, жена, — заявил мужчина. — Поступай по-своему.
— Ты сам знаешь, мне лучше не перечить, — кивнула женщина.
— Видишь, как она со мной обращается? — спросил мужчина, поворачиваясь к Зелиму. — Я выполняю все ее желания, а она даже не дает себе труда поблагодарить меня.
Легкая улыбка тронула его губы, когда он произносил эти слова, он явно был рад, что споры насчет имени окончены.
— Ну, Зелим, благодарю тебя за помощь.
— Мы все благодарны тебе, — подала голос женщина. — И особенно Атва. Мы желаем тебе счастливой жизни, богатства и удачи.
— Спасибо, — пробормотал Зелим.
— А теперь извини, нам придется расстаться, — произнес мужчина. — Мы должны окрестить ребенка.
Глава III
После того как необычайное семейство побывало на побережье поблизости от Атвы, жизнь Зелима изменилась.
Юноша оказался в центре внимания, расспросам не было конца. Сначала старый Кекмет выпытал у него все о разговоре с путниками, потом настал черед жителей деревни. И на все вопросы Зелим отвечал лишь правду, простодушно и без утайки. И все же в глубине души он чувствовал, что правда заключается отнюдь не в нескольких фразах, которыми он обменялся с удивительными супругами во время достопамятной встречи на берегу. В присутствии этой пары он ощущал нечто чудесное, невыразимое словами, запас которых у него был весьма скуден. Да, по правде говоря, он и не стремился облечь свои ощущения в слова. Пережитое принадлежало только ему, и он вовсе не горел желанием поделиться с любопытными. Единственным человеком, от которого он не утаил бы ничего, был его покойный отец. Конечно, старый Зелим сумел бы его понять, он подсказал бы сыну нужные слова, а если слов этих оказалось бы недостаточно, кивнул бы головой и произнес: «То же самое случилось со мной в Самарканде». Так он обычно отвечал на все рассказы о диковинных и невероятных событиях. «То же самое случилось со мной в Самарканде...»
Возможно, жители деревни догадались, что Зелим что-то скрывает от них, ибо он заметил несомненную перемену в отношении к себе односельчан. Люди, которые всегда были с ним добры и приветливы, теперь отвечали на его улыбку растерянными взглядами, а то и вовсе отворачивались, делая вид, что не заметили юношу. Другие, в особенности женщины, выражали свою неприязнь еще более откровенно. Нередко он слышал, как односельчане упоминают его имя в разговорах, а за этим непременно следует смачный плевок, словно даже звуки его имени имеют мерзкий вкус.
Наконец старый Кекмет открыл ему, какие слухи ходят о нем в деревне.
— Люди говорят, ты наводишь на нас порчу, — сообщил он.
Это предположение показалось Зелиму настолько несуразным, что он не удержался от смеха. Но Кекмет и не думал шутить.
— Этот слух пустил
— Но какой слух? Что он выдумал?
— Он сказал, что ты обменялся тайными знаками с демонами...
— С какими такими демонами?
— Бару утверждает, что те люди на берегу были демонами. Будь это иначе, они не вышли бы живыми из леса. Значит, они не похожи на нас. Они живут в лесу, вместе со всякой нечистью. Вот что он говорит.
— И все верят этой болтовне?
На этот вопрос Кекмет ответил молчанием.
— Ты что, тоже веришь?
Кекмет отвернул голову и уставился на поблескивающую кромку воды.
— За свою жизнь я повидал немало странного, — произнес он, и голос его неожиданно смягчился. — Особенно в море. Порой в воде я замечал нечто такое... В общем, не хотелось бы мне, чтобы оно попало в мои сети. Да и в небе тоже... Иногда кажется, за тучами словно кто-то скрывается. — Кекмет пожал плечами. — Я сам не знаю, чему верить, а чему нет. Да и не так важно, где здесь правда, где ложь. Бару сказал то, что взбрело ему в голову, и люди ему поверили.
— И что мне теперь делать?
— Ты можешь остаться здесь и ждать. Надеяться, что вскоре все эти разговоры забудутся. А можешь уйти.
— Куда?
— Куда хочешь. — Кекмет пристально взглянул на Зелима. — Если ты спрашиваешь моего совета, отвечу так: вам с Бару не ужиться в одной деревне.
На этом разговор окончился. Кекмет, кивнув головой на прощание, ушел, оставив Зелима выбирать, какая из двух возможностей кажется ему предпочтительнее. Честно говоря, ни тот, ни другой путь не манил юношу. Если он останется в деревне, Бару, несомненно, продолжит натравливать на него односельчан, и жизнь Зелима станет невыносимой. Но покинуть родной дом, который он не покидал никогда, оставить этот песчаный берег, скалы и дома, сбившиеся в беспорядочную кучу, и ринуться в огромный мир, о котором он не имел ни малейшего понятия, — для столь решительного поступка требовалось мужества больше, чем было у Зелима. Он вспоминал рассказы отца обо всех трудностях и испытаниях, которые тот претерпел по дороге в Самарканд, о кошмарах пустыни, бандитских шайках и коварных джиннах. Нет, Зелим был не готов к встрече с такими опасностями, душой его владел страх.
Так прошел месяц. Зелиму удалось убедить себя, что односельчане стали относиться к нему дружелюбнее. Как-то раз он даже различил подобие улыбки на лице одной из женщин. Так что все складывалось не так плохо, как полагал старый Кекмет. Пройдет еще немного времени, и жители деревни убедятся в нелепости собственных подозрений. Ему лишь следует быть осмотрительнее и не давать повода для новых слухов.
Так рассуждал Зелим. Но он забыл о судьбе, которая подчас смешивает все людские расчеты.
А произошло вот что. После встречи на берегу Зелим был вынужден выходить в море в одиночестве, никто не желал делить с ним лодку. Неизбежным следствием этого был ничтожный улов, которым ему теперь приходилось довольствоваться. Обходясь без товарищей, он уже не мог забросить сеть так далеко, как прежде. Но в тот день, хотя он, как всегда, рыбачил один, ему улыбнулась удача. Вытащив сеть, Зелим с радостью увидел, что она полна рыбы; веселый и довольный, он направился к берегу. На берегу несколько рыбаков уже выгружали добычу, и у воды собралось немало жителей деревни, так что, когда Зелим причалил и вытащил из лодки сеть, на него устремилось множество любопытных глаз.