Галоп
Шрифт:
– Это которое у тебя во фляжке?
– Ну… Вроде того. Только – ты не обижайся – что-то не верится.
Макс, ясное дело, чувствовал, что несколько перегибает палку. Все же он пленник, а говорун, ну, вроде хозяина у него, что ли. Раза два им, спортсменам и тренерам, спецы из охранной службы читали лекции по безопасности, в том числе рассказывали о том, как вести себя в случае захвата террористами или – такое тоже бывало – чересчур перегретыми болельщиками. Так вот, одним из пунктов там значилось: не вступать с террористами в пререкания, не геройствовать, вести себя подчеркнуто
– Ну хорошо. Что тебе рассказать о твоей Земле, чтобы ты поверил?
Макс ошарашено уставился на говоруна. Ничего себе! И вдруг сообразил.
– Нет, дорогой. Этот фокус у тебя не пройдет. Ты, я чую, про мою Землю прямо у меня из башки все и скачал. Ты мне расскажи про то, где я не был. То, что я не знаю и знать не могу.
– Вот видишь. Ровно то же самое и со всеми остальными.
– Это которые… – Макс изобразил на пальцах что-то вроде краба, намекая на показанное ему «кино».
– Со всеми, Максим.
Макс взял со своей тарелки остывший плод и принялся медленно его пережевывать, глядя в стену, на которой висела шкура, здорово похожая на шубу того гада, который напал на него у горной реки. Толстый мех пестрой окраски смотрелся богато. На его взгляд, на ней не хватало парочки перекрещенных сабель, тогда композиция выглядела бы законченной. Мысль, которая пришла ему в голову, была ослепительно невероятной, по ощущениям сходной с тем состоянием, когда он взял свой первый кубок.
– Ты хочешь сказать, что в каждой цивилизации есть люди типа меня? Ну, то есть, с которыми ты… Вы контактируете?
– Не совсем так. Большинство контактов установлено с теми, кто бывал у нас. С ними нужно, как вы говорите, глаза в глаза. Но некоторые цивилизации легко идут на контакт и так.
– И много таких? С которыми вы вот так, на расстоянии?
– Цифра большая, но в данном случае это не имеет значения.
– Нет, погоди, не уходи от вопроса. Или это секрет? Военная тайна.
– Да какая там тайна! – усмехнулся Ин. – Считай, на каждого нашего по одной.
Макс попытался вспомнить статистические данные, которыми его загружали при подготовке к этой командировке. Диаметр планеты, длина суток, среднегодовая температура, давление… Муры, которая в жизни не пригодится, наговорено было через край. А вот про численность населения… Он как-то упустил это. Миллион? Нет, больше. Ареолы расселения, племенной состав, жизненный уклад, размеры освоенных территорий… Несколько миллионов, это точно. Несколько миллионов на всю планету. Да в одной Москве больше. Так что же выходит? Сотни миллионов? Да нет, городов тут не существует, это факт. А такие вот укрытия? Гор-то тут – копай себе и копай.
– Погоди. Ты сказал большинство. Не знаю, сколько вас всего, миллион, два, десять, сто, но если, как ты сказал, с большинством нужно глаза в глаза… Ты хочешь сказать, что у вас тут был миллион гостей? Здесь, на планете? Не… Как сказать? Не особей, а экспедиций, что ли. Типа нашей.
– Да конечно нет. У нас все же не такая длинная культурная история, хотя в последнее время частота визитов увеличилась. Прогресс, надо полагать. Но ничего, скоро наступит спад. Мы входим в контакт по цепочке. Это понятно?
– Чего уж не понять, – проговорил пораженный Макс.
Это как болезнь, как грипп. Заразился один, другой, третий – и пошла гулять эпидемия, передаваемая воздушно-капельным путем. Контактно-мозговым в данном случае. Это даже не просто болезнь. Это настоящая, стопроцентная экспансия! Захват всего и вся. Только… Где доказательства? Разговоры и всякие картинки вкупе с подземными реками – все это хорошо. Но, в условиях, скажем так, гипноза, это не факт.
– Красиво. То есть ты хочешь сказать, что у вас, как ты говоришь, контакт со всем миром?
– Не, естественно. С некоторыми расами мы не контактируем принципиально. С некоторыми это невозможно. Скажем, какой нам интерес поддерживать отношения с цивилизацией… Водной цивилизацией акул, так скажу. Мы этот канал не поддерживаем.
– Это у нас, что ли?
– Нет, это я к примеру. Там вообще жидкий аммиак и все очень сложно. Они же просто убийцы. Все как бы мыслят, но при этом думают только о еде и размножении. Ошибка мироздания. Впрочем… Вы пока тоже. Только давай так! Мы никого не осуждаем. Даже вон, – говорун кивнул на шкуру.
– Вы сними тоже в контакте?
– Нет. Все попытки закончились ничем. Одни голые инстинкты. Но у них своя роль, своя задача.
– А массипо?
– Чего спрашивать, когда сам знаешь. Они, конечно, примитивные, но, так сказать, на связи. За миллион лет из них так и не удалось делать по-настоящему разумных созданий. Да, как выясняется, это и ни к чему.
– За сколько? – вкрадчиво спросил Макс.
– Это примерно, я огрубляю.
– Не, погоди. Ты хочешь сказать, что вам миллион лет?
– Ну, наш год короче вашего.
– На пятнадцать процентов.
– Я же говорил, что цифры слишком коварная вещь. Дело же ведь не в них.
Макс замотал головой, словно отгоняя видение.
– Слушай, по-моему, ты просто врешь. Миллион лет, миллионы цивилизаций. Может, скажешь еще, что тебе, не знаю, сто тысяч лет?!
– Если говорить о моем теле, я столько не прожил бы ни при каких условиях. Сто пятьдесят – абсолютный предел. Но это уже глубокая старость, до которой мало кто дотягивает.
– Ну чего, сто пятьдесят тоже неплохо. Я едва на половину этого рассчитываю. Но миллион лет! У тебя есть какие-нибудь доказательства посерьезнее твоих слов?
– Вообще-то я не собирался тебе ничего доказывать. Да и чем я докажу?
– Манускрипты какие-нибудь, документы, картины, памятники.
– Если я правильно понимаю значение этих слов, то речь идет о неких записях, так?
– Ну, в общем, да.
– Понимаешь, у нас ничего такого нет. У нас вообще нет… – говорун замялся. – Писать.